23 
— Звони бабушке.
Селестина взяла трубку после первого же звонка.
— Я тебе вчера звонила, но не смогла дозвониться. И я подумала, может, ты занята, дорогая. Хорошо бы, чтобы ты была занята в пятницу вечером. Это бы значило, что у тебя свидание. И я бы сильно этому порадовалась.
— Я сегодня иду на вечеринку, — сказала Тоуни, зная, как эта новость понравится старушке. — А зачем ты мне звонила?
— Меня попросила это сделать твоя подруга, сказала, что пытается с тобой связаться, а ты не берешь трубку. Та подруга, с работы. Джули.
— О, не волнуйся из-за этого. — У Тоуни мурашки по спине забегали. Что еще надо Джули? Как она посмела нарушить покой ее бабушки? И где, черт возьми, она взяла ее номер? Найти его она могла только в личном деле Тоуни. Неужели ее расчетливая подруга надеялась, что пожилая дама может знать, куда они с Наварром поехали?
— А что ты наденешь на вечеринку? — спросила жаждущая подробностей Селестина.
Тоуни детально описала свой наряд, зная, как ее бабушка любит такие вещи. Тоуни ужасно хотелось рассказать ей о вручении кинопремий, о Тиа Кастелли и ее муже и о замке, в котором она остановилась. Но она не смела ни слова выдохнуть из того, что Наварр мог считать конфиденциальной информацией. Вместо этого она поговорила с бабушкой о ее повседневных делах и заботах, и на душе у нее стало тепло и спокойно. В отличие от своей дочери Сьюзен, Селестина была человеком светлым и положительным и всегда и во всем старалась видеть хорошее.
— Похоже, ты очень близка с бабушкой, — сказал Наварр, когда Тоуни вернула ему телефон.
— Она замечательная, — нежно сказала девушка и взяла свои вещи, собираясь пойти переодеться. Она помнила его обвинение в том, что она его дразнит, и не собиралась давать ему больше поводов так думать.
— А твоя мама?
Тоуни замерла, повернувшись к нему спиной.
— У нас с ней сейчас прохладные отношения, — честно призналась она.
Во время их последней ссоры были сказаны вещи, которые вряд ли когда-нибудь удастся забыть. Тоуни никогда уже не выкинуть из головы то, каким разочарованием она, оказывается, стала для матери. Она отказалась по предложению матери красить рыжие волосы в каштановый цвет и надулась, когда та подарила ей лифчик для придания груди дополнительного объема. Она хорошо училась не по тем предметам в школе. Она выбрала не ту профессию, то есть отказалась, по мнению матери, от статуса и успеха в обществе. Но самое главное — Тоуни не использовала то, что была вхожа в мир своих богатых сводных сестер, где могла бы заполучить подходящего мужчину. А это, по словам матери, было совершенно непростительно. Последней каплей стало то, что дочь устроилась на работу горничной. Нет, Тоуни никогда не стать дочерью, которой Сьюзен могла бы хвастаться перед подругами.
Тоуни отогнала от себя эти неприятные воспоминания и занялась своим макияжем. Она внимательно следила за визажисткой, когда та колдовала над ней перед церемонией вручения кинопремий. И сейчас она гуще, чем обычно, подвела глаза и нанесла на веки блестящие золотистые тени. На губы она нанесла малиновый блеск. Ей пришлось потрудиться, чтобы без посторонней помощи застегнуть корсет платья. Взяв косметичку, Тоуни вышла из ванной.
При виде нее Наварр замер и сделал то, чего не делал почти никогда, — выпалил, не подумав:
— Этот цвет потрясающе идет к твоей коже и волосам.
— Спасибо. — Тоуни вдруг застеснялась, но внутри у нее потеплело.
Она отвернулась к туалетному столику надеть бриллиантовые сережки и браслет. И все же не удержалась и взглянула на его отражение в зеркале. В дизайнерском темно-сером костюме, красивый, высокий, утонченный, Наварр Казьер был воплощением женских фантазий об идеальном мужчине.
И тут она вдруг опомнилась. Ведь все это, начиная с ее роскошных нарядов и заканчивая отношениями с Наварром Казьером, было сплошным притворством. Нельзя об этом забывать.
Глава 6
Наварр скользил взглядом по лицам гостей в поисках Тоуни. Наконец он ее увидел — в приглушенном свете она сияла как золотистая богиня с огненно-рыжими волосами, в сверкающих бриллиантах. Тоуни разговаривала с высоким блондином, рука которого прямо-таки приклеилась к ее талии. Наварр тут же узнал ее собеседника: Тор Хэнсон, богатый банкир, который всегда пользовался успехом у женщин. Наварра не было в зале почти весь вечер, он обсуждал дела с Сэмом Коултером. И все-таки ему не понравилось, что ее здесь так хорошо развлекали. Похоже, она легко нашла ему замену. Наварра вдруг взяла злость. Причем она была такой силы, что сдержать ее он просто не мог.
23 
