30 
— Получишь мои пальчики обратно, после того как они побывают под душем!
— Подобная мнительность тебе не к лицу, дорогая, — вздохнул Грег. — После душа твои прелестные ножки потеряют большую часть привлекательности. — Он встал. — Мне нужно сделать пару звонков. А ты тем временем позвони в ресторан и закажи себе что-нибудь. Мне только кофе.
Грег вышел в другую комнату, а Нэнси решила, что в последние дни действительно постарается меньше есть. Ее не покидали мысли о том, как она выглядит.
Прежде Нэнси никогда особенно над этим не задумывалась, она была достаточно уверенным в себе человеком. А теперь вдруг обнаружила, что ее бедра чуточку шире общепринятого стандарта, грудь великовата, и только талия пока еще не вызывает беспокойства.
Началось это в магазинах одежды, где элегантные продавщицы постоянно заставляли Нэнси чувствовать себя толстой. Держа в руках приглянувшееся платье, она спрашивала свой размер, и бровь обслуживающей ее девушки неизменно взлетала.
— Думаю, это и есть самый большой размер, мэм, но я проверю…
А что будет, если я поправлюсь еще немножко?
Она поднялась с кровати и сняла жакет и юбку. Затем, оставшись в одном черном белье, вновь присела на край постели и принялась вскрывать пакеты с покупками. Первый содержал пиджак для Грега. Нэнси набросила его на плечи и подошла к зеркалу.
— О! — раздалось сзади спустя минуту.
Оглянувшись, она увидела того, кому предназначался этот подарок. Прислонясь к дверному косяку, он с интересом разглядывал Нэнси.
Она хихикнула.
— Вообще-то тебе не положено видеть этого до дня твоего рождения. Но я не удержалась и…
— Малышка, — мягко произнес Грег, — какая у тебя восхитительная кожа! Гладкая и бархатистая, как взбитые сливки.
— Надеюсь, ты подразумеваешь низкокалорийные сливки, — пробормотала Нэнси, поворачиваясь к Грегу, успевшему пересечь комнату и прилечь, упершись локтем, на постель.
Не отрываясь он смотрел на нее снизу вверх.
— Нет, я говорю об очень жирных, вкусных, обольстительных сливках! — Он провел языком по губам и призывно протянул к Нэнси руки. — Я чувствую себя жадным котом, который готов облизать тебя всю.
— Ты больше похож на бенгальского тигра, — заметила Нэнси.
Приблизившись, она провела тыльной стороной ладони по щеке Грега.
— Разве тебе не нужно было позвонить важным людям?
— Важнее тебя никого нет, дорогая моя.
Он увлек Нэнси на кровать и принялся целовать ее лицо, рот, щеки, закрытые глаза. Когда она запрокинула голову, Грег припал губами к ямке у основания ее шеи.
Нэнси привычно погрузила пальцы в густые волосы Грега, наслаждаясь его запахами и ощущением большого сильного тела.
— Сколько лет я мечтал о тебе… — прошептал он. — И вот, наконец, нашел.
Сердце Нэнси учащенно билось. Сколько бы проблем ни существовало между ними, стоило им обняться, как происходило нечто подобное огненному взрыву, случающемуся из-за брошенной в бензин горящей спички.
Нэнси притянула к себе Грега, одновременно раздвигая ноги. Она не стала тратить время на то, чтобы снять пиджак. Точно так же Грег не задержался, чтобы стянуть с Нэнси трусики. Он просто сдвинул кружева вбок, расстегнул брюки и сразу вошел в нее.
Они долго и медленно занимались любовью, глядя друг другу в глаза и испытывая бесстыдное, пронзительное удовольствие от процесса соития.
Каждый раз, когда их настигала волна наивысшего наслаждения, Грег нарочно замедлял темп своих движений. А когда они с Нэнси немного успокаивались, все начинал сначала. Таким образом, новый наплыв удовольствия неизбежно оказывался более мощным и острым.
На самом пике блаженства Нэнси пронзительно вскрикнула. Грег крепко обнял ее, и они еще долго лежали неподвижно, прислушиваясь к доносящемуся в номер тихому плеску Сены.
9
Однако к тому времени, когда они вернулись в Лос-Анджелес, между ними вновь возник спор. Причем такой силы, будто они не были даже друзьями, не говоря уже о чем-то большем.
— Почему ты не хочешь переехать ко мне? — сердито спросил Грег по пути из аэропорта домой. Препирательство началось после просьбы Нэнси отвезти ее в квартирку, которую она снимала. — Зачем ты вообще тратишь деньги на эту лачугу, если можешь спокойно жить у меня, причем с гораздо большим комфортом.
— Дело не в комфорте, — ответила Нэнси.
30 
