Последние отзывы

  35  

А Дэйнтри раздражал «У Стоуна» швейцар в нелепом цилиндре, неизменно спрашивавший, заказан ли у вас столик. Старинная харчевня, которую Дэйнтри помнил с юности, была разрушена во время блицкрига, а затем отстроена и пышно декорирована. Дэйнтри с сожалением вспоминал официантов тех времен в пропыленных фраках, опилки на полу и крепкое пиво, которое специально варили в «Бэртон-он-Тренте». А теперь вся стена вдоль лестницы была в панелях с непонятно зачем нарисованными гигантскими игральными картами, что больше подошло бы для игорного дома, а под струями фонтана, бившего в глубине ресторана за зеркальным стеклом, стояли обнаженные белые статуи. От одного их вида становилось даже холоднее, чем на улице. Когда Дэйнтри вошел, дочь уже ждала его.

– Извини, если опоздал, Элизабет, – сказал Дэйнтри. Он-то знал, что пришел на три минуты раньше.

– Все в порядке. Я угостилась рюмочкой.

– Тогда и я выпью хереса.

– У меня для тебя новость. Знает об этом только мама.

– А как поживает мама? – официальным тоном любезно осведомился Дэйнтри. Он всегда начинал с этого вопроса и был рад, когда эта тема оставалась позади.

– Очень неплохо, учитывая возраст. Она решила пожить недельку-другую в Брайтоне, чтобы сменить атмосферу.

Такое было впечатление, будто они говорили о знакомой, которую Дэйнтри едва знал, – странно даже подумать, что было время, когда он был близок с женой, делил с ней ложе и в результате дал жизнь этой прелестной девушке, которая так изящно сидела сейчас напротив него и потягивала «Тио Пепе». Грусть, которая была всегда где-то рядом, когда Дэйнтри встречался с дочерью, нахлынула на него, словно он был в чем-то виноват. В чем? – спрашивал он себя. Он же был всегда, что называется, верен жене.

– Надеюсь, погода будет хорошая, – сказал Дэйнтри.

Он знал, что жене с ним было скучно, но разве в этом его вина? Она же согласилась выйти за него замуж, зная все, и по доброй воле вступила в этот холодный мир долгих молчаний. Как он завидовал мужчинам, которые, придя домой, могли рассказывать сплетни, связанные с обычной службой.

– Неужели тебя не интересует моя новость, папа?

Внезапно поверх ее плеча Дэйнтри увидел Дэвиса. Дэвис сидел в одиночестве за столиком, накрытым на двоих. Он явно кого-то поджидал, уставясь в свою салфетку, барабаня от нетерпения пальцами. Дэйнтри очень надеялся, что он не поднимет глаз.

– Новость?

– Я же тебе сказала. Только мама об этом знает. Ну, и другая половина, конечно, тоже, – добавила она со смущенным смешком.

А Дэйнтри тем временем окинул взглядом столики но обе стороны от Дэвиса. Он ожидал увидеть «тень» Дэвиса, но две пожилые пары, давно приступившие к еде, никак не походили на сотрудников спецслужбы.

– Похоже, тебя это совсем не интересует, папа. Ты ускакал мыслями куда-то за тысячу миль.

– Извини. Я просто увидел знакомого. Так что же это за тайна?

– Я выхожу замуж.

– Замуж?! – воскликнул Дэйнтри. – А твоя мать об этом знает?

– Я же только что сказала, что сообщила ей.

– Весьма сожалею.

– Почему ты должен сожалеть, что я выхожу замуж?

– Я не то хотел сказать. Я хотел сказать… Конечно, я ничуть не сожалею об этом, если твой избранник достоин тебя. Ты ведь очень хорошенькая девушка, Элизабет.

– Я же не выставлена на продажу, папа. В твое время, очевидно, чем красивее были ноги, тем выше рыночная цена.

– А чем он занимается?

– Работает в рекламном агентстве. Сейчас ведет рекламу детского талька фирмы «Джеймисон».

– Это хорошая штука?

– Очень хорошая. Они тратят огромные суммы, чтобы переплюнуть тальк «Джонсона» и отодвинуть его на второе место. Колин устроил замечательную рекламу по телевидению. Он даже сам написал к ней песенку.

– Он тебе очень нравится? Ты вполне уверена?..

Дэвис заказал вторую порцию виски. Теперь он читал меню… хотя, должно быть, прочел его уже много раз.

– Мы оба вполне уверены, папа. Мы ведь живем вместе уже целый год.

– Извини, – сказал Дэйнтри: видно, ему целый вечер придется извиняться. – Я этого не знал. А мама, я полагаю, знала?

– Она, естественно, догадывалась.

– Она видит тебя куда больше, чем я.

У него вдруг возникло впечатление, будто он отправляется в далекое изгнание, стоит на палубе корабля и смотрит, как уже еле различимые берега родины уходят за горизонт.

– Он хотел прийти сегодня и познакомиться, но я сказала, что на этот раз хочу побыть с тобой вдвоем. – «На этот раз» прозвучало как прощание надолго: теперь Дэйнтри уже видел лишь линию горизонта – земля исчезла.

  35