очень нудно 
90 
– То есть?
– Ведь если под подозрением находится наш сектор, значит, утечка могла быть связана только с Африкой.
– Почему?
– Через мой сектор проходит уйма и другой информации… которую мы передаем дальше… и эта информация, безусловно, представляет величайший интерес для русских, но если бы утечка была связана с теми проблемами, то и другие секторы оказались бы под подозрением, верно? Значит, речь идет исключительно о той части Африки, которой мы занимаемся.
– Да, – согласился Дэйнтри, – ясно.
– А в таком случае пойти на это мог человек… ну, не то чтобы исповедующий определенную идеологию – вовсе не обязательно искать коммуниста, – но прочно связанный с Африкой… или африканцами. А я сомневаюсь, чтобы Дэвис знал хоть одного африканца. – Он помолчал и намеренно добавил, в известной степени наслаждаясь опасной игрой: – Не считая, конечно, моей жены и моего мальчика. – Он ставил точку над "i", но не собирался ставить черточку на "t". – Шестьдесят девять-триста, – продолжал он, – уже давно находится в Л.-М. Никто не знает, каких друзей он там за это время приобрел… а кроме того, у него есть агенты среди африканцев, многие из них – коммунисты. – После стольких лет маскировки ему начинала нравиться эта игра в кошки-мышки. – Так же, как у меня были в Претории, – продолжал он. И улыбнулся. – Даже шеф, знаете ли, питает определенную любовь к Африке.
– Ну, тут-то вы уж шутите, – заметил Дэйнтри.
– Конечно, шучу. Я хочу лишь показать, как мало было у них фактов против Дэвиса, если сравнить его с остальными – к примеру, со мной или с Шестьдесят девять-триста… да и со всеми этими секретаршами, про которых мы ничегошеньки не знаем.
– Все они были тщательно проверены.
– Конечно, были. И в их деле значатся фамилии всех их любовников на тот год, но ведь некоторые девчонки меняют любовников, как зимнюю одежду.
Дэйнтри сказал:
– Вы перечислили уйму людей, которых можно заподозрить в утечке, а вот в невиновности Дэвиса вы абсолютно уверены. – И невесело добавил: – Повезло вам, что вы не офицер безопасности. Я чуть не подал в отставку после похорон Дэвиса. И сейчас жалею, что не подал.
– Почему же вы не подали?
– А что бы я делал, куда бы стал девать время?
– Могли бы собирать номера машин. Я однажды этим занимался.
– Из-за чего вы поссорились с женой? – спросил Дэйнтри. – Извините. Это не должно меня касаться.
– Она не одобряла то, чем я занимаюсь.
– Вы хотите сказать – для Фирмы?
– Не только.
Кэсл понимал, что игра почти подошла к концу. Дэйнтри исподтишка взглянул на свои часы. Интересно, подумал Кэсл, это действительно часы или скрытый микрофон. Возможно, подумал Кэсл, у него кончилась пленка. Как же он теперь поступит – попросит разрешения пойти в ванную, чтобы сменить ее?
– Выпьете еще?
– Нет, лучше не стоит. Мне ведь надо доехать до дома.
Кэсл вышел с Дэйнтри в холл, и Буллер – тоже. Буллеру явно не хотелось расставаться с новым другом.
– Спасибо за угощение, – сказал Дэйнтри.
– Спасибо вам за эту возможность поговорить о столь многом.
– Не выходите. Погода ужасная.
Тем не менее Кэсл вышел вслед за ним под холодный моросящий дождь. Он заметил ярдах в пятидесяти от своего дома, напротив полицейского участка, хвостовые огни стоящей машины.
– Это там ваша машина?
– Нет. Моя стоит выше по улице. Мне пришлось пройти немного пешком, так как из-за дождя я не мог разглядеть номера домов.
– В таком случае до свидания.
– До свидания. Надеюсь, все утрясется – я хочу сказать, у вас с женой.
Кэсл постоял под холодным, медленно падавшим дождем и помахал Дэйнтри, когда тот проезжал мимо. Он заметил, что машина Дэйнтри, не останавливаясь у полицейского участка, свернула направо и выехала на Лондонское шоссе. Дэйнтри, конечно, всегда может остановиться у «Королевского герба» или «Лебедя» и позвонить оттуда по телефону, но Кэсл сомневался, все ли ему ясно для отчета. Они наверняка захотят сначала прослушать пленку с записью их беседы, – а Кэсл теперь уже не сомневался, что у Дэйнтри в часы вмонтирован микрофон, – и лишь тогда примут решение. Железнодорожная станция наверняка уже поставлена под наблюдение, а в аэропортах предупрежден паспортный контроль. Одно со всею очевидностью вытекает из визита Дэйнтри. Младший Холлидей, должно быть, начал говорить, иначе они никогда не прислали бы к нему Дэйнтри.
Прежде чем войти в дом, Кэсл посмотрел вдоль улицы – вверх и вниз. Наружного наблюдения заметно не было, но огни машины напротив полицейского участка продолжали светиться сквозь пелену дождя. На полицейскую машину она не была похожа. Полиция – даже ребята из спецслужбы, как он полагал, – вынуждена довольствоваться английскими машинами, а эта… он, конечно, не мог сказать наверняка, но похоже, это была «тойота». Он вспомнил, что на дороге в Эшридж тоже стояла тогда «тойота». И попытался определить цвет машины, но мешал дождь. Под моросью красное не отличишь от черного, а тут еще пошла крупа. Кэсл вернутся в дом и впервые за это время впустил в свое сердце надежду.
90 
