42 
На нем был легкий бежевый костюм с шелковым галстуком под цвет его бронзовой кожи. Он выглядел потрясающе красивым и необыкновенно уверенным в себе.
«И совсем не походил на человека, который всю ночь промаялся без сна», — с грустью подумала Кэт.
Михаил смотрел на нее своими неправдоподобно черными глазами, мускул на его щеке дернулся.
— Кэт…
— Прощай, — хрипло сказала Кэт, растягивая губы в улыбке.
— Я не хочу говорить «прощай». — Михаил стиснул зубы, словно пытаясь заставить себя молчать.
— Но мы должны, — проглотив комок в горле, произнесла Кэт, здороваясь со Стасом, который стоял возле поручней в десяти футах от нее.
— Ты ошибаешься. Нет никакого «должны».
Кэт моргнула и обратила внимание на вертолет. Михаил, конечно, и не догадывался, каких трудов ей стоило отвести взгляд от его лица.
— Останься, — неожиданно произнес Михаил.
Ее взгляд вернулся к нему, зеленые глаза расширились от изумления:
— Что ты такое говоришь?
— Я хочу, чтобы ты осталась.
— Но все уже готово к моему отъезду! Ты все и организовал! — напомнила ему Кэт.
В шести футах от Михаила остановился пилот и сказал, что все готово к взлету.
Михаил проигнорировал его. Спустя секундное колебание Кэт сделала шаг в направлении пилота, но почти сразу же почувствовала на своей руке жесткую хватку.
— Останься! — процедил Михаил сквозь стиснутые зубы.
— Я не могу, — отрывисто произнесла Кэт, чувствуя, как к глазам подступают невыплаканные за ночь слезы.
Михаил положил другую руку на ее плечо. Кэт увидела перед собой блестящие черные глаза. В них застыла невидимая ею до сих пор мука.
— Мне нужно, чтобы ты осталась, — хрипло произнес Михаил. — Мне нужно, чтобы ты осталась, потому что я не могу позволить тебе уйти.
«Мне нужно», — сказал он. Это звучало уже почти как мольба. «Неужели?» И сердце Кэт забилось быстрее. Михаил все-таки чувствует к ней что-то, кроме сексуального Влечения? Но как в это поверить?
— Ты делаешь мне больно, — дрожащим голосом сказала Кэт, так как Михаил, должно быть, не осознавая, слишком сильно сжал ей плечи.
Михаил пробормотал какое-то ругательство, поспешно разжимая руки. Затем он крикнул что-то Стасу на русском, подхватил Кэт на руки и вместе с ней двинулся к лестнице.
— Что ты делаешь? — запротестовала Кэт. — Это неправильно!
— Это самая правильная вещь, которую я сделал в течение всей недели, — ответил Михаил. Они прошли гостиную и вышли на закрытую палубу, где Михаил опустился с Кэт на диван, по-прежнему сжимая ее в своих объятиях. — Ты останешься со мной, мое золотце…
От изумления у Кэт отнялся дар речи.
— Ты не можешь просто так взять и передумать в последнюю минуту, — выдохнула она наконец.
Черные глаза с вызовом посмотрели ей в лицо.
— Я только что признал свою неправоту. Кэт, ты хоть имеешь представление, как редко я признаю, что бываю не прав?
В этом Кэт нисколько не сомневалась, но сейчас она пребывала в смятении.
Что только что произошло? Она с таким трудом признала: все кончено, взяла себя в руки, чтобы с достоинством покинуть его яхту, — и что? Михаил только что признался, что нуждается в ней.
«Но разве, — с забившимся сердцем подумала она, — это было плохо?» Но и верить Кэт ему не могла: чем дольше она живет с Михаилом, тем сложнее ей будет с ним расстаться.
— Я не могу просто взять и остаться с тобой, — дрожащим голосом сказала она. — У меня есть моя жизнь и семья, к которой мне нужно вернуться, Миша. Разве между нами не все кончено? Разве ты этого не сам хотел?
— Если бы между нами все было кончено, я бы позволил тебе уйти. То, что я попросил тебя остаться… Это произошло спонтанно, — признал он.
Кэт была нужна определенность.
— Да, но что сейчас? — неуверенно прошептала она, неожиданно чувствуя, как ее пробирает холод в жарких объятиях Михаила.
Михаил стиснул челюсти и глубоко вздохнул:
— Ты поедешь со мной. Ко мне.
Брови Кэт поднялись:
— Ты берешь меня к себе домой? Разве я домашний питомец?
— Я прошу тебя переехать ко мне. Этого я не предлагал еще ни одной женщине, — спокойно сказал Михаил.
Что уж скрывать, Кэт была потрясена. Но это предложение больше подходило подруге Михаила, нежели его хозяйке и любовнице.
«Да, это было серьезное предложение», — подумала Кэт.
42 
