25 
– Я вовсе не собираюсь доказывать вашу некомпетентность, – искренне изумился Уолтмен. – Время покажет. Зато мне абсолютно ясно другое: вы очень красивая женщина и в состоянии свести с ума кого угодно. А ваша фигура, походка…
– Может, вы еще скажете, что я щеголяю своей сексуальностью? – хмуро перебила его Делия. – Мне не нравится тот оборот, который приняла наша беседа. – Она поднялась из-за стола. – Я прошу вас уйти.
Гость тоже встал, но, вместо того чтобы направиться к двери, подошел к удивленной Делии, посмотрел ей в глаза, и у нее тут же закружилась голова.
Я пьянею от одного его запаха, с ужасом подумала она. Этот мужчина возбуждает во мне чувства, о которых лучше и не думать…
А тот поднял руку и трогательным жестом коснулся золотистых волос, обрамлявших ее лицо и волнами падавших на плечи. Затем его пальцы едва притронулись к ее щеке, и этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы между мужчиной и женщиной проскочила искра электрического разряда. Несколько мгновений Делия не могла сдвинуться с места, полностью покоренная его чарами. Она с облегчением перевела дух, когда Уолтмен поспешно опустил руку.
– Вот теперь мне действительно пора, – виновато пробормотал он и, не говоря больше ни слова, вышел из дома. Делия тихо закрыла за ним дверь, немного постояла, прислушиваясь к удаляющемуся шуму мотора, а затем взяла чашки и понесла их на кухню.
Лучше бы он не прикасался к ней… Но ведь она и не провоцировала его. Если не считать того, что пару секунд стояла как зачарованная и упивалась его запахом…
Естественно, уснуть в ту ночь было невозможно. А когда она все же сумела задремать, зазвонил будильник.
Делия чувствовала себя так, словно пробежала марафонскую дистанцию. К концу дня стало немного полегче, но она не могла избавиться от мыслей о Барри Уолтмене. Как и следовало ожидать, позвонила Мелани и поинтересовалась, чем закончился вчерашний вечер.
– Кажется, ты выпустила джинна из бутылки! – лукаво заметила она.
– Мистер Уолтмен просил передать, что не может позволить тебе защищать своего сына, – с легким злорадством заявила Делия.
– В самом деле? – В голосе коллеги чувствовались нотки разочарования. – И что ты ему ответила?
– Чтобы он катился ко всем чертям. Мелани рассмеялась.
– Так и сказала? Ну, в общем, будем действовать, как и договорились. Знаешь, что я думаю? – Ее голос посерьезнел. – Ты ему нравишься. Именно тут и зарыта собака. Он заявил, что терпеть не может деловых женщин, но уже попался на крючок. Поэтому и злится.
– Не выдумывай! – запальчиво бросила Делия. – Это просто смешно! Я нравлюсь ему ничуть не больше, чем он мне. После окончания процесса мы с ним больше не увидимся. И слава богу!..
Неделя сменялась неделей, приближался суд, и, к облегчению Делии, Уолтмен больше не показывался. У Майка состоялся долгий разговор с Мелани Голдберг, после которого она уверенно заявила, что победа у них в кармане.
Сон у Делии постепенно наладился, хотя ей все еще снились поцелуи Барри. Да, если бы познакомиться с ним при других обстоятельствах…
В день слушания дела Майка она надела строгий костюм цвета морской волны, голубую блузку, туфли на среднем каблуке и тщательно заколола пышные волосы. Затем слегка подкрасила глаза и губы, надела жемчужные серьги.
Сегодня она увидит Барри Уолтмена! При этой мысли в кровь выплеснулось столько адреналина, что бедная женщина пришла в смятение. Мелани помалкивала, но была уверена, что Делия влюблена в отца своего клиента. Что же будет, если подруга убедится в своей правоте?
Делия еще никогда не являлась на заседания в таком невменяемом состоянии, как в этот раз. Во время рассмотрения дел ее ум был остр как бритва… и таким же должен быть сегодня. Надо справиться с наваждением.
Наваждение! Это слово повергло Делию в трепет. Она ведь не сходит по Уолтмену с ума? Просто считает его довольно привлекательным, вот и все. Столько дней не вспоминала о нем, так что ему не удастся выбить ее из колеи.
Но тогда почему при встрече с сыном и отцом Уолтменами в здании суда ее сердце чуть не выскочило из груди? Впрочем, она ничем не выдала себя и сохранила достоинство, сухо и деловито поздоровавшись, как того требовал от адвоката этикет.
Сын был бледен от волнения, у него тряслись руки; отец же не проявлял никаких эмоций и смотрел на адвоката Бейсингер с подобающей случаю серьезностью.
25 
