40 
Андреа, не чувствуя напряжения, царящего в столовой, оживленно делилась впечатлениями от прогулки на лошадях.
– Я бы предпочла жить за городом, – говорила она, – чем сидеть взаперти в Лондоне. А ты как считаешь, Дориан? Может, переедем сюда, когда поженимся? Я бы даже могла открыть собственную ветеринарную лечебницу. Это было бы просто чудесно! – Ее дымчато-серые глаза светились энтузиазмом.
– Мы подумаем об этом, – сказал Дориан. – Дело в том, что Лондон идеально подходит для моей работы.
– Ты прав, конечно, – кивнула Андреа. – Но когда у нас появятся дети, будет просто преступлением держать их в городе.
– Когда придет время, тогда и посмотрим.
Констанс закрыла глаза, тщетно пытаясь хоть как-то отключиться. Почему жизнь так несправедлива? Почему счастье выпало не ей? Почему Энди может иметь детей, а она нет?
– Мы могли бы найти что-нибудь здесь, рядом с Констанс, чтобы видеться с ней при случае, – продолжала Энди развивать свою идею. – Мы подружились, и я хотела бы встречаться с ней чаще. Что скажешь на это, Констанс?.. Боже, что с тобой?
– Я… я неважно себя чувствую, – глухо сказала та, закрыв лицо. – Извините! – И она стрелой вылетела из комнаты.
– Конни! – крикнул Дориан, не на шутку встревожившись.
Но она, не оглядываясь, бегом поднялась по лестнице, ворвалась в спальню и закрыла дверь на замок. Не успела она упасть на кровать, как из глаз ручьем хлынули слезы.
– Конни, открой дверь!
Она не слышала сейчас голоса Дориана. Все оказалось еще хуже, чем она могла себе представить. Зачем им понадобилось обсуждать при ней эту тему? Почему они не могли подождать, пока останутся одни?
– Конни! – На сей раз властный окрик сопровождался громким стуком в дверь.
Констанс застонала про себя.
– Уходи, Дориан!
Меньше всего Констанс хотела, чтобы он увидел ее сейчас. Чувствуя, что он вот-вот взломает дверь, она торопливо прошла в ванную и закрылась на щеколду.
Сев на крышку унитаза, она уронила голову на руки. Ей действительно стало дурно. Хоть бы они ушли и оставили ее в покое, Дориан и Андpea, которая собирается стать матерью его детей. Детей!.. Не сдержавшись, Констанс заревела в полный голос.
– Констанс, я требую, чтобы ты немедленно открыла дверь. Иначе я взломаю замок! – снова раздался голос Дориана.
Андреа что-то тихо сказала ему. Они, должно быть, решили, что хозяйка заболела, и теперь не уйдут, пока не удостоверятся, что с ней все в порядке.
– Констанс! – На этот раз к ней обращалась Энди. – Мы за вас очень беспокоимся. Может быть, все дело в креветках? Хотите, мы вызовем врача?
Если бы все было так просто! Если бы можно было вылечить разбитое сердце. Вытерев полотенцем лицо, Констанс открыла дверь ванной.
– Не надо! Я выйду через минуту. – И сама поразилась тому, как твердо звучит ее голос.
– Вам помочь?
– Нет, Энди, все в порядке. Идите к столу.
– По-твоему, мы сможем есть, когда тебе плохо? – загремел Дориан. – Открой эту чертову дверь.
– Я выйду через минуту, – повторила Констанс, начиная злиться. – Дадите вы спокойно отдышаться или нет?
Она услышала, как Энди что-то говорит Дориану, а тот отвечает ей. Затем он сказал терпеливо:
– Конни! Я даю тебе десять минут. Если за это время ты не появишься, приготовься к тому, что я вышибу дверь.
Наступила тишина, потом на лестнице послышались шаги.
Она понимала их озабоченность, и сама на их месте поступила бы наверное точно так же, но ничего не могла с собой поделать. Что-то сломалось в ней, когда она слушала их разговор о планах на будущее, в котором не было места ей.
Слезы с новой силой хлынули из ее глаз. Констанс пришлось собрать всю свою волю, чтобы остановить их. Она ополоснула лицо холодной водой и погляделась в зеркало. Глаза покраснели, лицо побледнело и осунулось. Когда она вышла из спальни, десять минут, отведенные ей, были на исходе.
Дориан ждал ее у подножия лестницы. Он стоял, уперев руки в боки, и смотрел, как она спускается.
На последней ступеньке Констанс остановилась.
– Тебе лучше? – спросил он.
Она кивнула, не решаясь заговорить.
– Что-то случилось?
– Меня затошнило.
– У тебя такой вид, будто ты плакала, – обвиняющим тоном сказал он. – Может быть, тебе не по душе наши планы поселиться по соседству? Опасаешься, что мы нарушим твой покой, потревожим уютное гнездышко, которое ты вьешь с этим твоим Далтоном? Напрасные тревоги, – фыркнул он. – Я сумею убедить Энди, что эта идея никуда не годится. По правде сказать, меня такая возможность пугает не меньше, чем тебя.
40 
