41 
Спустившись через некоторое время в гостиную, Дороти, к своему удивлению, обнаружила там Джона. Она никак не ожидала, что он в такой час не на работе. Если ради нее он вздумал изменить привычный распорядок, это будет уж слишком.
— Почему ты дома? — неприветливо спросила Дороти, хотя ее сердце готово было выпрыгнуть из груди от радости.
— Я записал тебя к врачу.
Дороти совсем не обрадовал такой ответ, и она тут же пожалела, что еще минуту назад чуть не сдалась.
— Спасибо, но я вполне могу сама позаботиться о себе.
— Конечно. Просто я решил не терять времени, поэтому...
— Не стоит решать за меня, — огрызнулась Дороти, и тут же устыдилась своей резкости. Джон выглядел так, словно не спал целый месяц. Тем не менее он был опрятен, чисто выбрит и одет в свежую голубую рубашку и в безукоризненно отглаженные брюки... — Извини, я понимаю, что ты беспокоишься. К которому часу мне назначено?
— К десяти. У нас еще масса времени. Может, позавтракаешь?
— Если только кусочек тоста.
— Что-то негусто. — Джон нахмурился.
— Мне достаточно. Кажется, я где-то читала, что лучше есть меньше, но чаще.
Врач подтвердил, что Дороти беременна, и, пожав обоим руки, пожелал хорошего младенца.
— Жаль, ваш отец не дождался внука.
Джон сдержанно кивнул, и, когда они покинули кабинет, Дороти заметила, что он расстроен.
— Как некстати это напоминание о твоем отце. Боль утраты еще не прошла...
— Ты ничего не знаешь, — процедил Джон. — Отец совсем не обрадовался бы ребенку.
— Это все из-за меня? Неужели ненависть Лестера могла зайти так далеко? Как можно не любить собственного внука из-за невестки?
— Да нет, дело не в этом! — нетерпеливо перебил ее Джон. — Просто он недолюбливал меня. Садись в машину, мы обо всем поговорим дома, если тебе интересно.
Значит, Лестер не любил сына? Дороти поразила эта новость, и всю дорогу ее мысли крутились вокруг этого. Нет, раньше она не замечала ничего необычного в отношениях отца и сына. Все очень странно.
Уже дома Дороти попросила Джона:
— Расскажи мне о своем отце. Ты никогда не говорил мне, что ваши отношения далеки от совершенства.
Джон опустился в кресло, набрал в легкие побольше воздуха и медленно выдохнул, словно собираясь с духом.
— Нам почти всегда удавалось ладить друг с другом. Я уважал отца, потому что был так воспитан. И по этой же причине я никуда не уехал и поселился по соседству. Я чувствовал, что нужен ему, хотя старик никогда в этом не признавался. Но меня всегда обижало, как он со мной обращался.
— То есть он не был доволен тобой?
— Да, что-то вроде этого, — не без грусти признался Джон. — Я занялся его бизнесом, только чтобы доказать отцу, что не идиот, каким он меня всегда считал. Даже когда он отошел от дел, ему трудно было смириться, что я успешно продолжаю его дело. У нас постоянно возникали споры на этот счет.
И один из них закончился смертью старика, мрачно заключила Дороти. Она никогда не любила Лестера, тем более теперь, когда Джон рассказал ей об их отношениях, и все же жалела свекра.
— Наверное, вашей взаимной неприязнью объясняется его нелюбовь ко мне.
— Не совсем так, — жестко возразил Джон. — Отец женился на Пруденс скоропалительно, не успел хорошенько узнать ее, за что позже ему пришлось дорого расплачиваться. И в нашем случае он побоялся, что я повторю его судьбу. Но я не сомневаюсь, что по прошествии некоторого времени отец принял бы тебя.
— Нет, — решительно возразила Дороти. — Он даже предлагал мне деньги, чтобы я не выходила за тебя замуж.
— Как?! И ты мне ничего не сказала?! — Джон дернулся, его золотистые глаза полыхнули гневом.
— Это касалось только меня, — спокойно продолжала Дороти. — Я порвала его чек на мелкие кусочки и заявила, что люблю тебя и что мне без разницы, богат ты или нищ.
Теперь Джон смотрел на нее с восхищением.
— Конечно, Лестеру это очень не поправилось.
— Не сомневаюсь. — Дороти замолчала, раздумывая, рассказать ли Джону про остальное.
— Но это ведь не все?
Дороти вспомнила, что Джон прекрасно читает ее мысли, и улыбнулась.
— От тебя ничего не скроешь.
— Выкладывай все сразу, лучше одним махом покончить со всем этим.
Дороти с трудом сглотнула.
— Это Лестер выгнал меня отсюда. Он заявил, что это его дом, и дал мне неделю на переезд.
Джон остолбенел и как-то сразу сник, будто из него разом вышла вся жизненная энергия.
41 
