2 
В ресторане кипела жизнь, аппетитные запахи доносились из кухни, и они несколько минут никак не могли решить, что же заказать.
– Начало многообещающее, – сказал Чарли. – Чувствую, мы замечательно проведем время в этом городе.
– Может быть, ты, но не я. Мне придется все время присматривать за тобой, чтобы ты не наделал глупостей.
– Это ты сейчас так говоришь. Но мы в городе Казановы, великого любовника. Тебе придется отбиваться от ухажеров.
Официантка, подошедшая к их столику, тихо усмехнулась, очевидно услышав его слова.
– Казанова подождет. Для начала я хочу поесть, – ответила Салли.
– Знаешь, мне начинает нравиться Венеция, – сказал Чарли после восхитительного ужина. – Хорошо, что ты притащила меня сюда, хоть и силком.
– Силком? Не выдумывай.
– Да ладно тебе. Ты чуть ли не запихнула меня в свой чемодан.
– Просто мне не давали покоя постоянные телефонные звонки от людей, которые не хотели называть своих имен. Один из них назвался Уилтоном.
– Но разве это единственная причина? Разве тебе не хотелось отделаться от Фрэнка?
– Фрэнк больше не существует для меня.
– Сначала ты даешь отставку Казанове, а теперь и Фрэнку. Наверное, вся мужская половина человечества обескуражена твоим поведением, – с усмешкой произнес Чарли, а затем потрепал сестру по плечу, пытаясь утешить ее. Несмотря на молодость и эгоистичность, брат был все же способен на сочувствие.
За ужином они планировали, как проведут завтрашний день и какие достопримечательности осмотрят.
– Мы отправимся на Большой канал и знаменитые мосты, которые пересекают его. Затем можно посетить площадь Святого Марка.
– На этой площади полным-полно магазинов и ресторанов.
После ужина они снова поднялись в свои номера, потому что было уже слишком поздно для прогулки.
Прежде чем лечь спать, Салли подошла к окну, чтобы насладиться видом из окна. Вдруг откуда-то снизу послышался раздраженный мужской голос. Двери парадного входа в отель распахнулись, и на крыльцо вышел высокий темноволосый мужчина лет тридцати пяти с красивым, но жестким и строгим лицом, который что-то быстро говорил по-итальянски.
«Кажется, он назвал кого-то идиотом. Наверное, какой-нибудь вышибала».
Затем незнакомец снова вернулся в здание, и Салли, закрыв окно, отправилась в кровать.
Ночью шел дождь, но к утру он кончился, и о нем напоминали только мокрые мостовые. Весь день они с Чарли провели исследуя Венецию, бродили по узким улочкам вдоль каналов.
Наконец они нашли вапоретто и поплыли любоваться Большим каналом и мостом Риальто. Затем они пересели на водное такси.
– Я высажу вас здесь, – сказал водитель. – Всего несколько минут пешком, и вы окажетесь на площади Святого Марка.
На площади вокруг собора они увидели целый ряд уличных кафе.
– Давай посидим на свежем воздухе, – предложила Салли.
Они нашли свободный столик и заказали кофе, продолжая с интересом смотреть по сторонам.
– Посмотри! – неожиданно воскликнула Салли. – Посмотри, какая милая собачка.
Недалеко от них спаниель с коричнево-белым окрасом весело резвился, прыгая по лужам.
– Мне так нравится наблюдать за животными, – призналась она.
– Ты же обожаешь собак. Не понимаю, почему ты не заведешь собаку, если они так тебе по душе.
– Потому что мне придется слишком часто оставлять ее одну. Это жестоко по отношению к живому существу. Ты же не помнишь Джеко, да?
– Это собака, которая была у тебя до того, как я родился?
– Да. Я души в нем не чаяла. Он был таким жизнерадостным, похожим на этого пса. Вечно крутился у ног, требуя к себе внимания. – Она повернулась к собаке, которая успела подойти к ним поближе.
Через долю секунды пес уже прыгнул на колени к Салли, опрокинув взмахом хвоста чашку с кофе.
– Только посмотри на свой пиджак! – воскликнул Чарли.
– Вот черт! Ну да ладно, не беда. Это всего лишь пиджак..
– И он заляпал тебя своими грязными лапами.
Неожиданно вдалеке раздался детский крик:
– Тоби! Тоби!
Мальчик лет девяти мчался к ним на всех парах, отчаянно размахивая руками. За ним пыталась поспеть женщина средних лет, лицо которой потемнело от недовольства.
– Тоби! – закричал мальчик.
Он подбежал к Салли и так быстро схватил собаку, что девушка потеряла равновесие и, скорее всего, свалилась бы со стула, если бы брат не успел поддержать ее.
Женщина разразилась тирадой на итальянском, и, хотя Салли не понимала ни слова, по ее тону она почувствовала, что та была разгневана и ругалась на животное.
2 
