41 
Вздернув подбородок, она скрестила руки на груди.
— Ты прав, у меня нет опыта общения с любящими семьями. Потому я и в состоянии отличить такие семьи. И позволь сказать тебе, что существуют вещи посильнее презрения. Безразличие — во-первых. Одиночество — во-вторых. — Она провела рукой по волосам. — Возможно, я неправильно поняла ситуацию, может быть, проблема не в тебе, а в твоей семье. Они примчались к тебе сегодня, но что произошло в прошлом? Они обидели тебя так, что это невозможно простить?
— Теперь ты говоришь ерунду. Я сказал тебе, что убил женщину, которую любил. Никто не может осуждать их за то, что они относятся ко мне с презрением. И меньше всех я.
Джесси продолжала наступать:
— Ты любишь свою семью?
— Конечно.
По резкому тону было понятно, что его нервы на пределе.
— Если бы кто-то из них вез Шерри, ты бы стал его осуждать?
Он нахмурился, явно оскорбленный таким вопросом.
— Конечно, нет.
— Но при этом считаешь, что им было так легко осудить тебя.
— Я знаю, что Алекс осудил, — буквально выпалил Брок. Интересно, как долго он держал в душе это чувство обиды? — Я слышал, как он сказал это в госпитале, куда меня тогда привезли. Он напыщенно говорил о том, как глупо было с моей стороны сесть за руль в такую ненастную погоду, позволить Шерри переубедить себя.
— Брок, он был в шоке. — Джесси замолчала, поняв, что должна остыть, и сделала глубокий вдох. — Ты сказал, что слышал его. А ты когда-нибудь говорил с ним об этом?
Он сердито посмотрел на нее.
— Мне ни к чему слышать это снова. Достаточно и одного раза.
Она вздохнула, присела на край кровати, поджав ноги, и взглянула на Брока.
— Ты не можешь возлагать на него ответственность за то, что он сказал под влиянием момента. Он только что потерял подругу и едва не потерял тебя. Все эти эмоции требовали выхода. Скорее он злился на ситуацию, чем на тебя.
Она положила ладонь на его колено, закрытое простыней.
— Он, видимо, был в таком ужасном состоянии, что проклинал самого себя за случившееся, хотя был виноват в том, что олень выскочил на середину дороги, не больше, чем ты.
— Может, ты оставишь эту историю в покое? — Брок закрыл глаза рукой. — Старая история. Теперь она не имеет значения.
— Но это важно, ведь ты не забыл ее. История ужасная и трагичная, но это был несчастный случай.
Расстроенная своей неспособностью убедить его, Джесси встала.
— Ты все еще любишь ее? — с трудом выговорила она. — Поэтому не можешь забыть прошлое?
Он хрипло рассмеялся.
— Господи, какая ты непреклонная. Добиваешься правды? Это убивает меня, но я даже не помню, как она выглядела.
В его голосе слышались боль и отчаяние.
— Это случилось восемнадцать лет назад, — напомнила она ему. — Понятно, что воспоминания тускнеют. — Ее осенила внезапная мысль: — Так ты поэтому посвятил всю свою жизнь искуплению? Чтобы не дать себе забыть прошлое?
— Я провел последние восемнадцать лет на службе в военно-морском флоте. Поверь, у меня не было времени для искупления вины.
— Но до того инцидента ты учился в колледже. И бросил его, чтобы пойти в военный флот. Ты относился к своему экипажу так, словно он был твоей семьей. Но отдалился от семьи, которую любишь. Для меня это звучит как искупление вины.
— Ты ошибаешься.
Резкость, с которой он это произнес, показала ей, что она попала в точку.
— Брок, ты лучший из мужчин, которых я знаю. Можешь отрицать это, но ты винишь себя за смерть Шерри до сих пор. И не можешь остановиться. Но если существует такое понятие, как жизнь за жизнь, то тебе не надо смотреть никуда дальше детской комнаты внизу, да и никуда дальше меня. Ты спас меня в ту ночь в «Зеленой подвязке». Я была юной, напуганной и глупой. И очень одинокой. Когда я думаю, как была близка к тому, чтобы лишиться Элли, у меня все внутри обрывается. Ты спас ее жизнь и мою. Я больше не одинокая испуганная девочка. У меня есть работа, друзья, прекрасный ребенок, и я чувствую самоуважение. Ты дал мне все это, и я буду вечно тебе благодарна.
Она вдруг поняла, что пристально смотрит в синие глаза.
— Мне не нужна твоя благодарность, Джесси.
— Очень плохо, потому что она будет неизменной. Ты вернул меня к жизни. Ты поверил в меня, благодаря чему я смогла сама поверить в себя, снова обрести чувство собственного достоинства. Да, я испытываю благодарность, но это лишь одно чувство из многих. Я люблю тебя, Брок.
41 
