8 
— Я выйду отсюда на собственных ногах.
— Идемте.
Он одобрительно кивнул, и они вышли на чистый ночной воздух.
Джесси проспала целый день. Она совершенно выдохлась к тому моменту, когда Брок уложил ее на чистые простыни своей резервной кровати.
— Мне надо на службу через несколько часов. — Он умело помог ей освободиться от блузки, юбки и обуви. — Спите, сколько хотите. Вставайте только затем, чтобы пойти в ванную или поесть. Холодильник в вашем распоряжении. Я вернусь около шести.
Джесси натянула простыни до подбородка. Из принципа ей бы следовало воспротивиться такой опеке, но перспектива поспать двенадцать часов была такой сладкой, что она не стала возражать.
В глубине ее сознания мелькнула тревожная мысль, и она наконец вспомнила о работе.
— Я работаю завтра в первую смену.
— Доктор сказал, что о работе не может быть и речи. — Брок прикрутил ночник, и комната погрузилась в полумрак. — Я позвоню утром Стэну и предупрежу его, что вас не будет на работе две недели.
Она хотела возразить, что никак не может себе этого позволить, но следующее, что она увидела, был уже солнечный свет, пробивающийся сквозь закрытые жалюзи.
Джесси цеплялась за сон, боясь встретиться с поджидавшей ее болью, но в конце концов поднялась, чтобы пойти в ванную комнату. С трудом держа голову, она бродила, спотыкаясь, вокруг, пока не отыскала ее.
И тут на нее снова все навалилось. Ребенок. Уход Тэда. Кошмар в ее комнате прошлой ночью.
Прикосновение холодной воды к рукам было приятным, но тут она вспомнила, как очнулась на полу «Зеленой подвязки» и какое отвращение испытала, когда увидела, как совершенно незнакомые люди занимаются любовью в ее постели. Она скинула белье и шагнула под душ. На какой-то благословенный миг она забыла обо всем, даже о том, как Брок снимал с нее одежду прошлой ночью.
Он видел ее в наихудший момент ее жизни. По крайней мере Джесси надеялась, что это был наихудший момент.
Что же ей делать? Она носит под сердцем ребенка. Доктор сказал, что, если она хочет сохранить малыша, ей надо отдыхать и не нервничать.
Как ей удастся заботиться о себе и ребенке, если она не сможет работать?
Джесси выключила душ, вытерлась и, обмотавшись полотенцем, прошла в угол спальни, где Брок бросил ее сумку. Она дважды все перевернула в ней, но оказалось, что он забыл положить халат. Даже сама мысль о тесных джинсах или шортах пугала ее, так что она надела чистые трусики и отправилась в комнату Брока на поиски какой-нибудь футболки.
Серая ковровая дорожка в коридоре привела ее прямо в эту комнату. Черная мебель с квадратными углами стояла на полу, покрытом серым ковром. Светло-серое одеяло было наброшено на кровать, которую Брок даже не удосужился застелить сегодня утром. Вероятно, потому, что спал ночью всего часа три.
Комната хранила его запах. Чистый и мужской. От этого у нее побежали мурашки по коже. Этот запах окружал ее прошлой ночью, и сейчас напомнил о силе и надежности Брока. Она чувствовала себя с ним в безопасности, окруженной заботой. И хотела испытать это чувство снова.
В кухне она приняла витамины, запив их целой бутылкой воды. На этом ее силы иссякли, и она снова бросилась в постель.
— Прошу прошения, командир. Можно вас на минутку?
Брок поставил свою подпись на документе и повернулся к матросу, стоявшему в ожидании.
— Чем могу помочь тебе, Санчес?
Молодой матрос нервно посмотрел вокруг. Его шея побагровела, смуглая кожа стала густо-коричневой. Он откашлялся и вытянул шею.
Брок внимательно посмотрел на него.
— В чем дело, матрос? Вы хотите обратиться ко мне с рапортом?
— Нет, сэр. — Моряк снова откашлялся. — Командир, сэр… я хотел узнать… — Он замолчал, сделал глубокий вдох и широко улыбнулся. — Я женюсь, сэр, завтра. Не согласитесь ли вы быть моим свидетелем, сэр?
Брок скрестил руки на груди и внимательно взглянул на члена своего экипажа. Морские плавания часто провоцировали скороспелые браки. По своему опыту Брок знал, что такие браки недолговечны.
— А ты хорошо подумал, Санчес? Ты уверен, что не хочешь подождать до своего возвращения? Ведь это всего через несколько месяцев.
— Нет, сэр. Я хочу сделать это сейчас. Я люблю Анджелу. — Он понизил голос. — Она беременна, и, понимаете, я хочу, чтобы она пользовалась всеми положенными льготами, пока меня нет.
8 
