110 
Я посмотрела на него.
Сколько ещё мы здесь пробудем? Я привыкла, что вокруг меня всегда люди, смех и веселье. Я привыкла ставить цели и добиваться их. Мне нужна конкретная дата, эта неопределённая фигня со мной не работает.
В Россию мы вернёмся в начале следующей недели. Там всё будет по-другому, Натали.
Мне всё больше казалось, что я уже этого достаточно наслушалась.
Как именно?
Ты найдёшь новых друзей. Твои дни вновь наполнятся событиями, когда я буду уверен в твоей безопасности. А сейчас мне нужно твоё терпение.
Я внутренне зарычала. Впрочем, думаю, пару дней я смогу продержаться...
Когда лимузин снизил скорость, я спросила:
Мы на месте? - мой голос звучал по-дурацки нетерпеливо; любопытной Варваре нос оторвали.
Из кармана пиджака Севастьян вынул шёлковую ленту.
Как я сказал, это сюрприз.
Прекрасно. - Я позволила завязать себе глаза. Потом он помог мне выбраться в шумную ночь из припаркованного лимузина.
Он вёл меня по бетонным ступенькам, и я спросила:
О, на этот раз мы будем над землёй? - Подколола.
Я бы не стал к этому привыкать, - подколол он в ответ.
Мы переступили порог какого-то тёплого помещения. Если не считать эха моих каблуков, внутри было тихо.
Когда он снял повязку, я поморгала, привыкая к свету.
И вдруг всё поняла, и завертелась на месте.
Мы были в музее "Орсе"! Я читала о нём в путеводителе, видела иллюстрации. Это была отремонтированная железнодорожная станция, где можно было увидеть работы знаменитых французских импрессионистов и других художников того времени.
Моя самая любимая "Звёздная ночь над Роной" Ван Гога находилась... здесь. От осознания того, что я увижу её воочию, у меня закружилась голова.
Я посмотрела по сторонам, никого не обнаружив. Освещение было приглушенным.
Это только для нас? Моё недавнее раздражение превратилось в едва слышный шёпот, и мне стало стыдно за желание сломать ему пальцы.
Подходит под "о-фи-геть"? - сухо просил Севастьян.
Я не сдержала смех.
Ещё как! Ты превзошёл сам себя, Сибиряк! Как ты умудрился провести нас сюда после закрытия?
Попросил об услуге. Этот музей меньше и обладает большей индивидуальностью, нежели Лувр, он куда лучше подходит для экскурсии на одну ночь. Пойдём.
Первой скульптурой оказалась прекрасная Сафо с лирой в руках и с задумчивым выражением на лице.
Свои поэмы она сочиняла с расчётом на аккомпанемент лиры, - сказала я. - Можно сказать, она была первой поэтессой, сочинявшей тексты для песен.
Самоучка, казалось, был впечатлён.
Ты разбираешься в древнегреческой поэзии?
"Нельзя изучать историю сексуальности, не познакомившись с Сафо" - Натали Портер, студентка исторического факультета. По-прежнему ли мне соответствует это определение?
Возможно, стоит по совету Пахана поездить по миру, воплощая свои мечты. С мужчиной рядом...?
Пока мы с Севастьяном переходили от одной поразительной статуи к другой, я старалась незаметно за ним понаблюдать.
Я вспомнила его сосредоточенное выражение лица, когда он мыл мне голову, как сильно ему хотелось сделать всё правильно. Точно также он выглядел и сейчас, будто впечатлить меня являлось для него критически важной задачей.
На самом деле он следил за моей реакцией внимательнее, чем разглядывал саму экспозицию. Так же, как наблюдал за моим лицом - вместо оргии.
Не интересуешься искусством? - спросила я.
Я очарован твоей реакцией.
Неотразимый Сибиряк. Когда он говорил что-то подобное, разве я могла на него злиться?
Одним из последних экспонатов первого этажа была "Женщина, укушенная змеёй" - скульптура в натуральную величину женщины, раскинувшейся на цветочном ковре. Её роскошное тело, её округлости были навечно выставлены на всеобщее обозрение.
Но даже несмотря на эту чувственную картину, я чувствовала на себе обжигающий взгляд Севастьяна. Когда я подняла на него глаза, его взгляд потемнел, давая понять, чьи именно округлости он желает созерцать вечно.
Я уже привыкла к этому чувственному взгляду - в постели, в душе, в секс-клубе. Но в музее я ощутила некое волнение. Как тогда в баре, когда я пыталась с ним познакомиться.
Я кокетливо заправила прядь волос за ухо - ээ, могу я тебя угостить? - и пошла дальше. Мы поднялись по лестнице в молчании, задумавшись каждый о своём.
110 
