очень нудно 
60 
Эта незнакомка была воплощением порочной жажды. И выглядела так, словно ею только что воспользовались. Как и говорил Севастьян.
Не незнакомка.
Я.
Открытие. Повязка спала - и миру явилась новая я, о которой никто раньше не подозревал. Словно в трансе смотрела я на свои измученные сосочки.
И вдруг, услышав стон, резко повернула голову на звук.
Он тоже казался другим. Его тело изменилось так же, как и моё. Мускулы невозможно раздулись, переплетаясь под влажной кожей тугими канатами.
Но ничто не могло соперничать с видом его великолепного члена. Налитый кровью, он словно бы умолял о том, чтобы глубоко зарыться в горячую плоть. Капельки влаги на сливово-красной головке, переливаясь в свете огня, лишь усиливали мой аппетит.
Он был... богом, с кожей, отполированной огнём.
Умудрившись оторвать взгляд от его тела, я упивалась его лицом. Губы вытянулись в тонкую линию, превратив шрам в белую чёрточку. Влажные пряди волос обрамляли тонкие порозовевшие скулы. Благородное лицо было переполнено болью.
Болью, которую он получил, доставляя мне удовольствие.
А в пылающих глазах сквозило собственное безумие. Пробирающее до мозга костей желание, взывающее ко мне. С сильным акцентом он произнёс лишь одно слово:
Одержимость.
Я не знала, говорит ли он о себе или обо мне. Не знала, вопрос это или ответ. Решив, что сейчас это основа всех его мыслей, я ответила тем, что было основой моих:
Открытие.
Брови сошлись у него на переносице:
Да.
Он протянул руку, чтобы отвязать мои запястья, скользнув при этом кончиком члена по моему чувствительному животу, одновременно пролив струйку предсемени. Словно насмешка, напоминание того, что я отвергла - это действие вновь разожгло во мне желание. Как и он, я всё ещё горела внутри.
И мы не закончили, - пообещал он. Ослабив узел - как раз настолько, чтобы я могла освободиться сама - он отступил назад. Прислонившись спиной к стене, он принялся дрочить свой аппетитный член.
Я остолбенела от такой эротичной картины: бог, изнывающий от желания, удовлетворяет сам себя.
Потом я поняла, что он вновь хочет меня обделить.
Нет, стой! - Сходя с ума, я отчаянно пыталась освободиться от оставшихся лент - пока его золотые глаза следили за мной.
Они всегда следили за мной.
Он медленно трахал кулак, на головке выступила капля жидкости. Под моим пристальным взглядом она скатилась вниз к кулаку, а мне захотелось разрыдаться. В панике я удвоила усилия, чтобы освободиться неуклюжими от страха руками.
Пожалуйста, стой! - я дико изголодалась по нему. Пытаясь успокоиться, я закусила губу.
Он не остановился, продолжая мучить меня тем, чего я не могла получить. Так близко - и всё равно не с ним? Ситуация меня убивала.
Пожалуйста, дождись меня! - я не просто отупела от похоти, я была ею больна, меня лихорадило. - Ты мне нужен!
И он, наконец, ответил:
То, что ты сейчас чувствуешь... я испытываю всё время. С того момента, как впервые тебя увидел.
То, что я сейчас чувствую?
Как он вообще тогда выжил?
Но больше нам не нужно страдать. Вцепившись ногтями в верёвки, я освободила запястья! Не сводя глаз с его двигающегося кулака и натянутых мышц, я начала распутывать узлы под коленями.
Пожалуйста, дождись...
И вот я на свободе.
Сильно сведя брови, он застонал в ожидании, в... агонии.
Я могла помочь ему. Утешить его. Осушить. Не обращая внимания на затёкшие мышцы, я вскочила на ноги.
Мгновение спустя я уже стояла перед ним на коленях, вонзив ногти в его грудные мышцы, с членом глубоко во рту.
Его рёв разнёсся по домику, как раскат грома. Он продолжал кричать, запрокинув голову, в потолок, а я благоговейно ласкала его член. Пронзая свою глотку такой широкой головкой. Издавая стоны от каждой капельки смазки.
Мои ногти скользнули по его телу вниз, потом, стиснув одной рукой его задницу, второй я обхватила тяжёлую мошонку.
Его пальцы зарылись в мои волосы. Я едва могла распознать русские слова, которые он хрипло произносил.
Он приказывал мне продолжать доить его своим голодным ротиком. Сообщал, что с радостью убьёт, лишь бы обладать мной. Заявлял, что моё тело принадлежит лишь ему.
От этих опрометчивых слов я почувствовала, что вновь приближаюсь к пику, когда он приказал:
Ты дождёшься меня... дождёшься семени на языке.
60 
