Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
33 
— Плевать. — Рун выпустил когти. — Отойди. Мне нужно пролить кровь.
— Так чертовски горячо, — выдохнула Брук, но отклонилась подальше.
Рун вонзил кончики двух когтей в следы укусов Джо. Проколов свою шею, он бессмысленно застонал, его глаза закрылись.
Хныкая, Дью пыталась расстегнуть его штаны.
Его горло сокращалось, кровь сочилась по шее. Это было чертовски горячо. Его черная, густая кровь. Еще хотя бы раз ощутить ее вкус...
Губительно.
Но в отличие от нимф, у Джо была гордость. Она лишь хотела вернуть то, что он забрал... и, наконец, пришло время нанести удар.
* * *
Ее запах.
Его глаза распахнулись, когда он уловил пьянящий аромат луговых ягод. Ему мерещится?
Нет, прямо перед ним проявилась Джозефина.
— О, Руин...
Ее плечи расправлены, подбородок вздернут. Карие глаза блестят.
Он скинул с себя Брук. Не глядя вниз, оттолкнул руку Дью от своей ширинки.
Видела ли вампирша его попытки сымитировать ее укус? Как он фантазировал о ней, используя двух нимф в качестве дублерш? По крайней мере, он еще не вытащил ее танга.
— Бедняжка, Руин. Я часто подражаю. — Она указала на нимф. — Но никогда не пользуюсь дублерами.
Почему он ощущает вину за женщин, словно был неверен ей?
Рун хранил верность только тем, кто имел значение. Джозефина ничего не значила для него. Ничего, кроме тайны, которую он должен разгадать... и обязательств, которые должен исполнить.
Обязательства за самый восхитительный укус.
Опьяняющим голосом она сказала:
— Если бы тебе не пришло в голову пленить меня, я бы трахала клыками твою шею до тех пор, пока ты не начал бы кричать от удовольствия.
Развратная, порочная девчонка. Я хочу ее СЕЙЧАС ЖЕ.
Она улыбнулась, сверкнув своими острыми маленькими клыками, и его разум померк. Его ноги словно сами собой двинулись к ней.
— Джозефина.
Когда она продемонстрировала ему свои танга, он споткнулся. Она снова обчистила его карманы? Он не почувствовал ее руку. Не ощущал ее запаха до этого момента.
Как? Как?
Затем она указала рукой на свое ожерелье... которое снова висело на ее стройной бледной шее.
Он судорожно сглотнул. Они оба знали, что еще было в его карманах.
Во второй раз за сегодняшнюю ночь, она со злобной усмешкой подняла его талисман.
Блефуй. Он пожал плечами.
— Это всего лишь безделушка, вампир.
— Помимо всего прочего ты еще и лжец, Руин[11]?
— Мое имя — Рун, — рассеянно ответил он. — Не Ру-ин.
— Конечно, Ру-ин. Наслаждайся оставшимся вечером. — Она кивнула нимфам. — Леди.
И начала исчезать.
Раскинув руки в стороны, он прыгнул вперед, но единственное, что осталось от Джо — звук ее смеха.
Глава 13
В утренние часы Джо ворочалась в постели, полная решимости, не думать о крови темного фея. И вообще обо всем, что касалось его.
Как, например, о его ухмылке... кривой, почти презрительной.
Или о его запахе... кожа и хвоя.
И совершенно точно не о его теле... длинном, высоком, с рельефными мышцами, которые ей хотелось укусить.
Она Джо уже испытала оргазм в душе, фантазируя о нем, даже вонзила клыки в собственное запястье. Попробовав коктейль из крови Руна и своей, она кончала снова и снова, пока не упала на колени в ванной...
Сейчас она рассматривала его безделушку.
— Мудак.
Джо рубанула кулаком по подушке.
В начале ночи, с белобрысой нимфой, Рун вел себя как бесчувственный робот. Который просто сухо проинформировал:
— Я кончаю.
И разве что не зевал, опустошая яйца.
С Джо он кричал настолько громко, что его слышал весь город. Почему он хочет быть с другими, если с ней ему лучше всего?
Им было хорошо вместе.
Недолго. До тех пор пока он не решил прикончить ее.
Когда же она найдет свою вторую половинку, того, кто будет держать ее за руку? Джозефина тосковала по собственному жениху, который глядя ей в глаза сказал бы:
— Ты для меня все.
Но томление вело к проблемам. Каждый раз, засыпая в таком состоянии как сейчас, Джо рисковала впасть в свой собственный вид лунатизма.
Призрачный лунатик.
Будучи нематериальной, она пройдет сквозь кровать, потом сквозь пол, а затем вплывет в землю. Ничто не сможет пробудить ее, пока она не откроет глаза в кромешной темноте, и, визжа, не станет карабкаться на поверхность.
33 
