28 
Судя по ее коллекции книг, она была зациклена на своем ремесле. Треан был помешан на оружии, как и любой Дакиец, вероятно даже сильнее. Окинув взглядом все свое оружие, выставленное в позолоченных чехлах, он подумал: Она создает оружие; я владею им. Он бросил взгляд на рану на своей руке. Ах, но одним она тоже владеет.
«Не могло ли это послужить почвой для того, чтобы нам найти взаимопонимание?»
Проколы исчезали, он обнаружил, что почему-то не хочет этого. Да, он не погрузил клыков в ее плоть, но она оставила ему свой собственный укус. Когда он вспомнил кровь, стекающую по его ладони и вспышку гордости в ее глазах, то по какой-то причине снова возбудился. Перевел взгляд с приглашения... к своим книгам... снова к приглашению...
Холодная сталь прижалась к шее Треана. Должно быть, Виктор. Он задался вопросом, что если бы кузен, в конце концов, нанес последний удар? Они пытались убить друг друга сотни лет.
— Ты позволил мне застать тебя врасплох? — выдохнул Виктор. — Что так сильно завладело твоими мыслями?
— Не полностью завладело.
Треану удалось извлечь свой нож из ножен, и теперь лезвие прижималось к мошонке Виктора.
Виктор рассмеялся на ухо Треану:
— Я могу временно потерять свои яйца, старик, но ты потеряешь свою жизнь.
— Я был кастрирован когда-то. Регенерация была такой, что ты, возможно, позавидуешь моей участи, — сказал он, проклиная свою беспечность. Сегодняшняя ночь стала для Треана ночью откровений: он впервые позволил Виктору застать себя врасплох, впервые оставил цель в живых, ну и еще его кровное связывание... да и женщина впервые отвергла его.
Виктор поколебался, затем отступил.
— Было бы неинтересно покончить с тобой без боя.
Он ничего не любил так, как сражаться. Неудивительно... ведь он был последним отпрыском Дома Войны, гневом королевства.
— Обнажи свой меч, кузен.
Устало выдохнув, Треан вложил нож в ножны и обнажил свой меч. Это оружие было единственным из всего, что принадлежало ему, о котором он действительно заботился. Его отец вручил его ему и дал наставление: — Будь примером, сын.
Не обращая внимания на острую боль в поврежденной руке, Треан переместился, чтобы встать лицом к лицу с Виктором. Хотя по характеру они были полностью противоположны друг другу — один холодный и методичный, а другой воинственный и опрометчивый — на вид они были так похожи, что могли бы быть братьями.
Виктор сузил на Треане свои зеленые глаза.
— Ты еще более задумчив, чем обычно. Проблемы с твоей целью? «Ты даже не представляешь», — подумал Треан, нанося первый удар.
Виктор отразил его, и лязг стали эхом разнесся по просторной библиотеке.
— Это был тот новый демон, не так ли? — спросил Виктор, нападая. Треан изящно избежал его меча. Столетия почти постоянных сражений между ними сделали обоих превосходными фехтовальщиками. — Каспион Охотник, любимчик женщин? «Всех женщин. Даже моей».
Виктор сделал ложный выпад влево, нанося быстрый удар справа; Треан выгнул спину, едва избегая наконечника его меча.
— Великий Треан, в самом деле, оставил свою цель в живых? Нет, нет, потому что иначе ты бы не вернулся сюда.
Еще один выпад. Треан парировал его:
— Я не контактировал с ним, — ответил он, испытывая искушение все рассказать своему кузену.
Если не Виктору, то кому он мог бы довериться? Никому. Их семейные отношения были сложными, если не сказать больше. Как последние представители своих домов, они пытались убить друг друга большую часть своей жизни, но в то же время никому другому Треан не доверил бы прикрывать свою спину в борьбе против общего врага.
Виктор всегда хранил секреты кузена, отказываясь пятнать себя и Треана политическими махинациями, предпочитая решать все обиды в бою. Треан нанес удар; Виктор его заблокировал. Их мечи соединились, дрожа в их руках.
— Ты силен сегодня, — одобряюще отметил Виктор. Он уважал силу и смаковал насилие.
Виктор постоянно был расстроен тем, что у их скрытого королевства никогда не будет и шанса столкнуться с кем-то в открытом бою. Как он однажды сказал во время застолья:
— Я генерал самой великолепной в мире и самой идеальной армии... которая никогда не отправится в бой.
Удар; быстрое парирование. Взмах; уклонение.
— Что это я слышу? — неожиданно воскликнул Виктор. — Ах, Треан, твое сердце бьется! Так вот откуда взялась эта новая сила.
28 
