очень нудно 
23 
Петер бросил на Илону такой испуганный взгляд, что она закусила губу, чтобы не расхохотаться.
— Да, она сыграла с этим типом довольно жестокую шутку, уменьшив его член до минимальных размеров. Но если бы этот дурак не хвастал перед друзьями постельными отношениями с ней, она, возможно и пощадила бы его. А так негодяй просто получил по заслугам.
Увидев, как опасно вспыхнули глаза Илоны, Петер мгновенно протрезвел.
— Возможно, я еще и откажусь.
— Это будет очень мудрый поступок, — сказал Франц, улыбаясь.
— Вот как? — Илона зябко передернула плечами. — Впрочем, что я удивляюсь? Все мужчины — трусы.
Петер смотрел на нее, удивленно подняв брови.
— Я не такой, как все. И вовсе не трус.
— Так докажите это.
— Не сдавайтесь, Петер, — подначивал Франц.
— А я и не собираюсь. Но в гостиной висят только наброски. Где же законченные работы?
— Одну из лучших можно увидеть у Франца над кроватью, — проговорила Илона, растягивая каждое слово.
— Ну уж нет, — запротестовал тот. — Ни в коем случае. Петеру совсем ни к чему видеть эту картину.
— Почему же? — Тот одним глотком допил вино. — Что в ней такого особенного?
Франц выпрямился во весь свой недюжинный рост, и Петер автоматически отметил, что у этого мужчины-мальчика широкие плечи и, очевидно, крепкая мускулатура.
— Потому что она написана специально для меня, — холодно ответил он. — А сейчас я ухожу, иначе эта коварная женщина вцепится мне в глотку. Теперь вся надежда на вас, Петер.
— Что же мне делать?
— Просто соглашайтесь со всем, что она предложит. Иначе я не поручусь, что ваш дом будет закончен. С Илоной трудно ладить. До завтра, дорогая фрейлейн Орошвар. Всего хорошего, Петер. Только, пожалуйста, не приходите слишком рано утром. Я забираю Амелию и малышку из больницы, и мне обязательно надо к их приезду навести порядок в доме. А там, как вы понимаете…
Петер пожал руку Францу, и Илона встала, чтобы проводить гостя.
Они весело расхохотались в прихожей, и он понял, что их пикировка носила чисто дружеский характер.
Неожиданно для самого себя Петер позавидовал легкости и естественности их отношений. Но упоминание о портрете над кроватью Франца не давало ему покоя, заставляя сомневаться в том, что они всегда были платоническими.
Петер не осознавал, что ревнует Илону. И ревнует не к прошлому, а к настоящему. Доселе незнакомый с этим чувством, он принимал его за обычный инстинкт собственника, не желающего ни с кем делиться.
Однако ощущение было настолько сильным, что заставило его стремительно вскочить на ноги и с грохотом уронить стул. Опомнившись, Петер налил в опустевший бокал вина и прошел на застекленную веранду. Там, в мастерской, из него и вылез истинный Адлер…
6
Он решительно шагнул к мольберту и сорвал покрывающую его материю!
Но что за чудеса? Холст был пуст, как мир в первый день творения. Чувствуя, что его одурачили, Петер сделал шаг назад, поднял глаза и… увидел Илону.
Она тихо подошла сзади и теперь стояла в проеме двери, спокойно наблюдая за ним.
— Я только хотел взглянуть на одну из ваших работ, — пояснил Петер, но в его тоне не прозвучало извиняющихся ноток.
— Вы имеете в виду обнаженную натуру? — как ни в чем ни бывало осведомилась Илона. — Но у меня остаются только наброски, сами портреты я сразу же продаю.
— А картина, которая висит над кроватью вашего шефа? Вы тоже ее продали? Или подарили? — Это было сказано еще более резким тоном. — Так сказать, за оказанные услуги.
Промелькнувшая на ее губах улыбка окончательно вывела Петера из равновесия. Лицо его исказилось от ярости, и Илона сжалилась…
— У вас нет причин ревновать меня к Францу, — тихо сказала она и, покачивая бедрами, направилась в его сторону. — Я же говорила вам… Он никогда не был моим любовником. И не будет.
Она взяла пустой бокал из его вдруг похолодевшей руки и поставила на стол среди кистей, затем вынула из ушей серьги и опустила в бокал. У Петера перехватило дыхание, когда она повернулась к нему, ласково обняла за шею и погладила по волосам.
— Ведь он, к сожалению, не ты. — Она произнесла это невероятно нежно. — А ты… ты будешь моим любовником, Петер? Будешь? — повторила она, лаская кончиками пальцев его затылок.
— Ты настоящая ведьма, — хрипло проговорил он, слабея с каждой секундой. Разумом он еще пытался сопротивляться, но тело готово было капитулировать.
23 
