115 
Аурокс взял ее руку и склонил над ней голову. — Спасибо, Жрица.
Щупальца, питавшаяся из его шеи, оторвалась от него и упала на руку Неферет, а затем забралась вверх по ее руке и свернулась комочком у нее на груди.
— На самом деле, твое возвращение навело меня на одну мысль. Дракон Ланкфорд был практически сломлен смертью своей супруги. Расстроенный, на самом деле, и слабый, чтобы достаточно хорошо контролировать свои эмоции. Но, не важно. Дракон был зрелым и мудрым, хотя все равно смерть Анастасии практически разрушила его. Зои Редберд ни зрелая и ни мудрая. Когда Калона так глупо убил ее человека, ее это так подкосило, что я практически избавилась от нее. — Неферет постучала своим измазанным кровью пальцем по своей красной губе. Она посмотрела в угол, где Сильвия Редберд весела в тесной клетке Тьмы. — Сильвия, ты можешь представить, насколько опустошенной будет твоя бедная сладкая у-ве-тси-а-ге-я, когда ты умрешь?
Голос Бабушки Редберд был слабым, и в нем чувствовалась боль, но она заговорила, не раздумывая. — Зои сильнее, чем ты думаешь. Ты недооцениваешь любовь. Полагаю, это из-за того, что ты никогда не разрешала себе испытать ее.
— Я никогда не позволяла ей управлять мной, как дурочкой! — глаза Неферет гневно засверкали.
Аурокс хотел попросить Бабушку, не спорь с ней — молчи, пока я не освобожу тебя!
Бабушка не молчала. — Принятие любви не делает тебя глупцом. Она делает тебя человеком, а, именно, им ты не являешься, Тси Сгили. Ты только наслаждаешься своей победой над человечеством, потому что ты стала вещью запятнанной и абсолютно нелюбимой.
Аурокс видел, что слова старой женщины глубоко задели Неферет. Тси Сгили встала, и с улыбкой, которая делала ее похожей на рептилию, приказала ему, — Сосуд, призови зверя и убей Сильвию Редберд!
Двадцать четвертая глава
Аурокс
Хотя Ауроксу и нужна была команда, чтобы подойти достаточно близко для спасения бабушки Редберд, слова заставили его желудок сжаться, а сердцебиение участиться. Он встал и начал приближаться к клетке, состоящей из щупальцев Тьмы.
— Просто сломай ей шею. Не повреди ее тело больше, чем это сделали мои дети. Я хочу быть полностью уверена, что Зои сможет ее опознать.
— Да, Жрица, — безо всякого выражения ответил Аурокс.
Он не смотрел на ужасную лужу свертывающейся крови, растекшуюся по ковру из-под клетки, и расколовшуюся бирюзу. Его глаза встретились с глазами бабушки Редберд. Он попытался только лишь взглядом сказать ей, что ей не нужно бояться, что он никогда ее не обидит. Он произнес только два слова:
— Бегите. Балкон.
Бабушка не отвела взгляд. Она кивнула и сказала:
— Я буду скучать по восходу солнца, по лаванде, и по моей у-ве-тси-а-ге-я, но смерть меня не пугает.
Аурокс почти преодолел расстояние до клетки. Он знал, что ему нужно делать. Щупальца откроются перед ним. Бабушка выбежит. Он последует за ней, держась между ней и скользкими порождениями Неферет, и догонит ее снаружи — на балконе, где он будет защищать ее, пока Калона не унесет ее в безопасное место.
Потом стихии его покинут, и зверю придется бороться за свою свободу. Аурокс не слишком надеялся, что сможет победить, но все же цеплялся за мысль, что спасение бабушки Редберд — уже победа. Аурокс поднял руки, чтобы развести щупальца в стороны.
— Почему ты не призвал зверя? — голос Неферет прозвучал в каких-то дюймах от него.
Бабушка Редберд отшатнулась, глядя через его плечо.
Аурокс обернулся. Неферет парила в гнезде из скользких щупальцев. Он не видел ее ног. Похоже, ниже колен она стала частью детей Тьмы, которых так долго вскармливала.
Тогда он почувствовал страх, вызывающий дрожь, словно зимний ветер. Огонь внутри него отозвался волной тепла, и к Ауроксу вернулся голос.
— Жрица, зверь не слушается моих приказов, как это было до ритуала откровения. Но он мне и не нужен, чтобы сломать шею какой-то старухе.
— Но мне так нравятся звери. Я помогу тебе выпустить его наружу, — быстро, словно нападающая змея, Неферет ударила Аурокса по щеке.
Зверь затрепетал, а земля успокоила мучительную боль, позволив Ауроксу снова взять над ним контроль.
Брови Неферет взлетели вверх.
— Ну, разве это не интересно? Я не ощущаю ни малейшего присутствия этого существа. — Ее гнездо Тьмы поднесло ее еще ближе к Ауроксу. Он мог чувствовать ее дыхание. Оно было смрадным, как будто она наелась гниющего мяса. Он заставил себя не двигаться, когда она прижалась к нему и обняла, словно он был ее любовником. — Но знаешь, что я ощущаю?
115 
