43 
— Я сказала хорошо, — крикнула я, задаваясь вопросом, может он меня не понял.
— Я поцелую тебя, принцесса. Но не сейчас, не тогда, когда ты просишь об этом. Не тогда, когда ты просто хочешь пометить галочкой в списке. Я поцелую тебя, когда посчитаю нужным.
Хант глянул на название общежития «Сумасшедший дом» и приподнял бровь. Может, я его и не убедила, но когда мы вошли, и я увидела на стене цитату Джека Керуака,[13] то поняла, что общежитие было идеальным.
Я прочитала вслух.
«Единственные люди для меня — это безумцы, те, кто безумен жить, безумен говорить, безумен быть спасенным, алчен до всего одновременно, кто никогда не зевнет, никогда не скажет банальность, кто лишь горит, горит, горит как сказочные желтые римские свечи, взрываясь среди звезд пауками света».[14]
Возможно, я была немного погружена в свою деятельность. Как — никак я была актером. Но иногда кто-нибудь просто так верно подбирает слова, что тебе кажется, будто они считали их с твоего сердца.
Хант посмотрел на меня и протянул руку, но не дотронулся. Его рука парила поблизости, будто я была артефактом, произведением искусства, которое подвергнется опасности от прикосновения его кожи. Все еще смотря на меня, он опустил руку и сказал:
— Две кровати, пожалуйста.
Нас разместили в смешанную комнату с еще шестью кроватями, и я попыталась не думать о том, что его кровать была справа от моей. Что, если мы оба посреди ночи протянем руки, то наши пальцы соприкоснуться. Мы заперли свои вещи, даже несмотря на то, что все остальные уже ушли из общежития, и он спросил:
— Что теперь?
Я могла бы попросить найти Дженни. Но заметив, что мы были одни, я увидела перспективу получше. Я подошла, чтобы сесть рядом с ним на кровать, достаточно близко, чтобы мои колени коснулись его, когда я повернулась к нему лицом.
— Твое решение, — сказала я. — Ты получил меня на неделю. — Я оперлась сзади на руки и наблюдала, как его взгляд опускался по моему телу. — Итак, Джексон, что ты собираешься делать со мной?
Он дотронулся пальцами до своего подбородка и его взгляд переместился за меня.
— У меня есть несколько идей.
— Да?
— Да.
Он склонился надо мной и мои локти задрожали. В самом низу моего позвоночника распространилось покалывающее ощущение. Оно напомнило мне взболтанную банку с содовой. Ты знаешь, что случится, когда ее откроешь. Ты каким-то образом можешь чувствовать всю накопленную внутри энергию, но идея открыть ее просто слишком искушает.
— У меня тоже есть очень хорошая идея, — сказала я.
Он прогудел и щетина на его подбородке едва коснулась моей ключицы. Я откинула голову назад, и его дыхание свободно перемещалось по коже моей шеи. Его губы скользнули практически в легком поцелуе пульса и все мои мышцы напряглись. Его рот передвинулся, чтобы зависнуть над моим ухом, и мои руки так сильно затряслись, что я ждала, что они в любую секунду обессилят.
Он снова прогудел, и я могла почувствовать вибрацию на своей коже даже несмотря на то, что мы не соприкасались.
Его рот на секунду коснулся ушной раковины, практически целуя, и он сказал:
— Не сейчас, милая.
Мои руки сдались, и я плюхнулась на его кровать со стоном.
Его улыбка была шаловливой и сводила с ума.
Он ухватился за каркас кровати и встал с нее, оставив меня лежать.
Вот это поддразнивание.
— Как ты относишься к высоте?
Глава 15
— Ты сумасшедший, — сказала я.
— Ты хотела приключений, Келси.
— Я думала, ты имел в виду больше спонтанных поездок в метро и игровые площадки, а не прыгание с моста!
Я услышала крик девушки, которая исчезла под мостом, и вцепилась пальцами в руку Ханта.
— Я не могу.
Я прежде бывала на мостах и повыше, чем Звиков, но не на тех, с которых должна была спрыгнуть. Мое сердце собиралось вырваться из груди, а Хант ухмылялся как сумасшедший.
Я повернулась, чтобы сбежать, но Хант придвинул меня обратно, его рука лежала у основания моего позвоночника. Он будто знал, что именно там я чувствовала его острее всего. Когда он был рядом, мой позвоночник становился ожившим проводом, посылающим взрывную волну к каждому нервному окончанию.
Его прикосновение только усиливало это.
— Тебе понравится.
— У тебя есть последнее желание? — спросила я.
13
Джек Керуак — американский писатель, поэт, важнейший представитель литературы «бит—поколения».
14
Офиц. перевод Максима Немцова
43 
