49 
— Я в этом просто уверена, — сказала Кристел, садясь на диван.
Наконец-то с враждой покончено. Ей хотелось рассмеяться. Или заплакать. Хотелось залезть на крышу и кричать от радости.
— Глория думала, что ты была любовницей моего отца, — задумчиво произнес Диего.
Она взглянула на него.
— Значит, ты слышал.
— Так вышло, но, к счастью, вы говорили по-английски, и Анна не поняла. — Он поколебался. — Ты не была его любовницей, но ты его любила.
— Очень, — согласилась Кристел.
— Так это из-за твоей любви Дебора отказалась выйти за него замуж?
— Прости, что ты сказал?
— Дебора поняла, насколько глубоки твои чувства и что, если она выйдет за него замуж, ты будешь страдать, и ваши с ней отношения испортятся. К тому же она чувствовала себя виноватой за то, что бросила тебя ребенком, — продолжал развивать свою мысль Диего.
— Я любила Лукаса как отца! — воскликнула Кристел. — Он мне заменил моего, которого я никогда не знала.
— В самом деле? — Диего смешался.
— Да! Когда мы вместе куда-нибудь ездили на выходные, мне хотелось, чтобы все вокруг принимали его за моего отца. И если такое случалось, я никогда не поправляла, мне это нравилось. После разрыва Лукаса с матерью в душе у меня образовалась пустота, много месяцев я засыпала в слезах. И… — неожиданно она ощутила, что на глаза навернулись слезы, и постаралась скрыть их, — когда ты сообщил о его смерти, я снова плакала.
Диего подошел и сел рядом.
— Отец тоже тебя любил, — сказал он, положив ей руку на плечо.
— Я знаю. — Она нахмурилась. — А теперь, когда еще одна твоя версия разбита в пух и прах, ты снова потребуешь, чтобы я сказала тебе всю правду, только правду и одну лишь правду?
Диего покачал головой.
— Разумеется, мне хотелось бы, чтобы ты была со мной откровенна, Кристи, — сказал он, — но если ты предпочитаешь молчать, это твое дело. Однако с этой минуты я постараюсь не делать больше никаких поспешных заключений.
Кристел глянула на него исподлобья. Потому ли, что он перестал настаивать, или потому, что назвал ее Кристи, а, может, просто потому, что любила его, но ей вдруг до смерти захотелось сказать ему все.
— Я положила конец их отношениям с полного согласия моей мамы, потому что… — она перевела дыхание, призывая на помощь все свое мужество, — когда она жила в Париже, она была девушкой по вызовам.
Диего смотрел на нее в полной растерянности.
— Что ты сказала?
— Дебора была потаскушкой, — сказала Кристел. — Проституткой. Шлюхой!
8
Диего машинально сжал ее плечо.
— Боже милостивый! — прошептал он.
Кристел попыталась изобразить улыбку.
— Ты бы никогда не догадался?
— Ни за что в жизни!
— Вот и Лукас не догадывался, как, впрочем, и все остальные. Моя мать хорошая актриса и умеет изобретать себе прошлое.
— Но Дебора такая элегантная, такая… образованная, — с недоумением произнес он.
— Она работала среди избранных. Не стояла на уличных углах. Ее возили по домам в лимузине с шофером. Теперь ты понимаешь, что их отношения не могли долго продолжаться? — спросила Кристел. — Ты согласен, что я должна была все рассказать Лукасу?
— Бог ты мой, разумеется! — воскликнул Диего.
Кристел с облегчением вздохнула. Она всегда считала, что у нее были веские причины. Но иногда в прошлом, а особенно в последнее время, узнав, как несчастлив был Лукас, она стала сомневаться, имела ли право вмешиваться. Может быть, лучше было предоставить все судьбе? Не причинила ли она больше зла, чем удалось избежать? Сомнения не давали ей покоя, вот почему слова Диего пролили ей бальзам на раны.
— Спасибо, — сказала она.
— Но почему Дебора сама во всем не призналась? — с недоумением спросил он.
— Говорила, что не может, что слишком больно… — Кристел пожала плечами.
— И предоставила пятнадцатилетней девочке самой взорвать бомбу и выпутываться из последствий? — возмутился он.
— Да не было последствий. — Она искоса взглянула на него. — Во всяком случае, со стороны Лукаса.
— Но я обрушился на тебя, подобно гневу Божьему, — поморщился Диего. — Надо же быть таким негодяем!
— У тебя были основания.
— Все фальшивые! — хрипло проговорил он, ненавидя себя.
Кристел печально улыбнулась.
— Откуда тебе было знать. Лукас был потрясен тем, что мама обманывала его, но шок помешал ему как следует разозлиться, — продолжила она. — Он выслушал меня, задал несколько вопросов и ушел.
49 
