33 
– Вот ваш дневник, мэм, – сказал я Королеве следующим вечером, вручая ей книгу.
– Значит, не ошибались, когда о тебе такое рассказывали, – произнесла Королева. – Это и впрямь было быстро. А наш сын, Принц, – как он? Наставник рад был его видеть?
– А, это… – ответил я, жалея, что не успел толком приготовиться к ответу: один из недостатков умения быстро бегать в том, что мало времени остается на раздумья. – Да, мне кажется, они отлично поладили. Только решили, что Шотландия – и впрямь не лучшее место для образования мальчика.
– Не лучшее? – взревел Король. – Но шотландцы – второй самый разумный народ на свете после ирландцев.
– Очень может быть, – ответил я, – да только там ужасно холодно, и мистер Плекторум сказал, что зиму в замке он не переживет, а Принцу станет гораздо хуже, чем есть. Они оба вернулись в Роттердам и продолжат образование Принца там. Он сказал, что напишет вам, как доедут.
Королева от этого известия заворчала, но не сказала ничего.
– А мое ружье? – рявкнул Король, и по его бороде стекла струйка слюны: он уже чуял в ноздрях запах пороха, а на губах ощущал вкус дичи. – Ты же не забыл мое ружье, а?
– Не смог его найти, сир, – пожал плечами я. – Извините.
Из королевского горла вырвался звериный рык, и он чуть было не бросился на меня.
– Могу сбегать еще разок, если очень хотите, – нервно предложил я, прекрасно зная, что даже если я еще раз туда побегу, ружье этому человеку не принесу все равно.
– Боже милостивый, не стоит, – сказала Королева, качая головой и одновременно ослабляя на шее мантилью. – Ты совершил достаточно. Да и нам недосуг тут стоять с тобой весь день. Королю пора принимать лекарство, а скоро у ворот соберутся туристы. Надо еще хлеба накрошить, чтоб их покормить, а то они начинают галдеть. А сбегай-ка разок ко дворцу, а я время засеку? Просто так? – Из накидки она извлекла часы и поднесла палец к большой кнопке сверху. – За дворцом растет очень симпатичный лавандовый куст, ты его сразу увидишь. Принеси мне с него цветок, чтоб я убедилась, что ты обежал его вокруг.
– Вот этот, мэм? – Я протянул руку и подал ей изумительную лиловую веточку лаванды.
– Потрясающе, – сказала Королева, качая головой.
– Ну что вам на это сказать? – улыбнулся ей я. – Я довольно проворен.
Через пару лет мне случилось быть в Роттердаме на Забеге Столетия, и я навестил Принца. Оказалось, что мы все устроили хорошо. Принц многому научился у своего наставника – но учился он под стеклянной крышей замка и все время смотрел в небо. Все были счастливы. Даже Паппо, когда я вернулся домой.
– Ты на день опоздал, – сказал он мне, но улыбнулся с облегчением.
– Но всего на день же, – ответил я.
– Ты вернулся, – сказал он и обнял меня. – Это главное. Ты сдержал слово.
Глава четырнадцатая
Ной и старик
– У меня в классе один мальчик встречался с Королевой, – сказал Ной, вспомнив тот день, когда Чарли Чарлтон пришел в школу в костюме и с галстуком, а волосы у него были впервые в жизни ровно расчесаны. – Он вручил ей букет цветов и сказал: «Мы так рады, что вы смогли к нам приехать, мэм». Про это напечатали в местной газете.
– Это другая королева, – покачал головой старик. – Тех Короля и Королевы, с которыми я встречался, давно уж нет.
Он протянул руку и взял у Ноя марионетку, с нежностью посмотрел на нее, провел пальцем по резным узорам королевского наряда, а потом глубоко вздохнул. Затем отдал куклу мальчику, а тот положил ее на стол рядом с миссис Бляхе и мистером Свистлом.
– Похоже, ваш папа очень радовался, что вы вернулись, – сказал Ной. – Ему без вас было очень одиноко?
– Ну конечно же, – сказал старик. – Родителям всегда очень одиноко, когда детей нет с ними рядом. Ты разве не знал? Да и друзей у него тут почти не было. Конечно, оставался осел, который нас встретил, когда мы только пришли в деревню. Хотя он больше мне был другом, чем отцу, – мы-то с ним почти сверстники. И еще была такса – вечно останавливалась поболтать. Они с Паппо очень ладили.
– Я утром с этим таксом познакомился, – радостно поделился Ной. – Он-то мне и рассказал про дерево у вашей лавки. Очень был любезен. Хотя, похоже, легко обижается.
– Да, он у нас обидчивый, но пес очень достойный, очень. Мы с ним крепко дружим. Эти такса и осел, наверное, нынче единственные мои друзья.
– А мой ближайший друг – Чарли Чарлтон, – сказал Ной. – Он умеет играть на тромбоне и в начале года принялся меня тоже учить, хотя сказал, что если я хочу добиться хотя бы одной десятой его успехов, мне репетировать еще очень долго.
33 
