очень нудно 
137 
— Вы сегодня немного не в духе?
— Тебе не следует смотреть на грудь этой женщины.
— Не то чтобы в данный момент я мог видеть вашу…
— О, зато ты ее чертовски хорошо почувствуешь. Скоро.
— Уж надеюсь, — бормочет Бэрронс.
— Так все-таки, почему Риодан решил во все это ввязаться? — возвращаюсь я к предыдущему вопросу. — Я думала, он терпеть не может Кристиана.
— Джейда отправится за горцем сама, если обнаружит, где он. Риодан подобного не допустит.
— Она ему небезразлична. Очень.
Бэрронс ничего не говорит, да я и не жду ответа.
Когда мы входим в кабинет Риодана, Бэрронс вынимает головы Принцев из брезентового рюкзака и бросает их на стол, к голове Р’йана.
Я никогда не думала, что могу так обрадоваться при виде трех жутких оторванных голов. Конечно, появятся новые Принцы, трансформируются из того типа материала, который реальность Фей выберет для их создания. Но в данный момент из Принцев остаются только Кристиан и Круус.
— Зверски рискованно, — произносит Риодан, глядя на головы.
— Что? — спрашиваю я.
— Убивать их сейчас, — отвечает Бэрронс. — Их дальнейшее использование в качестве ключевых элементов было под вопросом. Их отсутствие проблематично.
— Ну, по крайней мере теперь мы можем забрать женщин из их особняка, помочь тем, кого они превратили в при-йа, — говорю я.
Риодан отмечает:
— Будут созданы новые Принцы.
— Да, но для этого кому-то придется что-то сделать, например съесть плоть Невидимых. И поучаствовать в плохом ритуале.
— Кто из присутствующих не ел плоти Невидимых, поднимите руку, — сухо произносит Бэрронс. И смотрит вниз сквозь стеклянный пол. — Задай тот же вопрос вон там.
— Люди постоянно участвуют в плохих ритуалах, — говорит Риодан. — Каждый чертов раз, как берутся за доску, чтобы призвать духов. Не говоря уже о другом.
— Что, правда насчет доски? — Я знала! Эта жуткая игра с невидимыми участниками всегда меня пугала. Кто-то говорит тебе: «Эй, я тут, показываю тебе дверь в загробный мир», — и ты с этой дверью играешь? Нет, это без меня. Не знаю, что там, по ту сторону, но это уж точно не будет моей погибшей сестрой. Как бы мне ни хотелось в это поверить.
Исходя из этих критериев, половина города может превратиться в Фей.
— Бэрронс может стать Рэтом. Я могу превратиться в Киалла, — говорит Риодан.
Я тут же протестую:
— Но у вас обоих иммунитет…
— Не к магии Принцессы. И не к К’Враку, — уточняет Бэрронс. — Когда Королевский Двор Фей становится меньше, нечто иное изменяется, чтобы заполнить пустоту. Кто сказал, что мы обладаем иммунитетом к трансформации?
Я отказываюсь даже думать о такой возможности.
— К слову о Принцессе, — спрашиваю я Риодана, меняя тему, — как ты ее контролируешь?
— А как ты контролируешь «Синсар Дабх»? — передразнивает он.
— День за днем, — холодно говорю я. — И отлично справляюсь.
Риодан слабо улыбается.
— Добро пожаловать в мир военных игр, Мак, где окружение постоянно меняется, а побеждает тот, кто быстрее к нему адаптируется.
Но ни один из нас не адаптируется достаточно быстро к тому, что происходит в следующий момент. Впрочем, этого совершенно ничто не предвещало.
Темная Принцесса телепортируется внутрь «Честерса», хватает головы Принцев и исчезает раньше, чем мой мозг успевает осознать то, что увидели глаза.
— Чтоб вас! — рычит Бэрронс.
— Не заставляй меня охотиться на тебя, Принцесса, — тихо предупреждает Риодан. — Ты станешь моей единственной целью, одержимостью, навязчивой идеей, бессмертной маниакальной фантазией, предметом каждой моей чертовой мысли и склонности, и чем больше я буду думать, что сотворю с тобой, когда найду…
Господи, он даже меня пугает. Не хотела бы я стать причиной таких его мыслей.
Бестелесный голос резко прерывает его:
— Поскольку ты не намерен убивать последнего Принца, договор меж нами расторгнут. Мы больше не склонны предлагать помощь для спасения одного из наших врагов.
Из воздуха материализуется лист бумаги, который опускается на стол.
— Ты перенесешь нас туда, — рявкает Риодан.
Принцесса не отвечает. Она ушла.
Бэрронс поднимает листок. Я заглядываю через его руку и вижу, что это кусочек карты. Посреди обширного горного хребта виднеется крошечная красная точка. Я хмурюсь.
— Австрия? Кристиан в чертовой Австрии?
137 
