70 
Как близко от одной из этих квантовых дыр я проходила, не сознавая, что там, на улице, от Смерти меня отделяет лишь один неверный шаг?
Устав блуждать от одной танцплощадки до другой и все хуже думая о посетителях, я решила сделать ставку на клуб имени Синатры. Мне нравилась элегантность старого мира, и этот клуб был практически пуст, — по крайней мере пока туда не явились я и моя темная зловонная армия.
— Слезьте со стульев! — попыталась я их отогнать.
Невидимые переместились, наградив меня тем, что показалось мне презрительными взглядами под свободными капюшонами. Я вспоминаю металлический блеск, который заметила, когда одного из них поглощала невероятной плотности сфера из испорченного пространства-времени, и думаю, что случится, если я попытаюсь сдернуть один из этих капюшонов, чтобы увидеть лицо.
Но решаю не проверять. Мне лучше не знать, как отвратно выглядят мои прилипчивые «друзья». У меня и без этого достаточно кошмаров.
Я устраиваюсь на кожаном барном стуле между Невидимыми и начинаю наблюдать за тем, как явно нетрезвый бармен в грязном и мятом смокинге, в котором, похоже, он и спал, смешивает худший мартини из всех, что я когда-либо видела.
Сейчас в клубах словом «мартини» называют что попало, а бармен, без всяких сомнений, проходил обучение только в школе жизни. Он должен стыдиться. Я роюсь в сумочке, забрасываю в рот аспирин и жую его, чтобы изгнать остатки головной боли.
Бэрронс ушел в Зеркала вдогонку за остальными Восемью — искать Дэни. Я была рада, что он там, а не блуждает по городу без меня. Хоть моя внутренняя антенна до сих пор не уловила ни шороха, Принцесса явно вскоре где-нибудь да объявится. Но уж точно не на Бэрронсе.
Танцор говорит, что Дэни нужна нам как никогда. Это она вычислила, что именно делает Король Белого Инея, и Танцор надеялся, что в объединении их умственных усилий и кроется ключ, способный заново запереть двери, открывающиеся в наш мир через зияющие черные дыры.
Если это вообще реально.
Согласно физике мы ищем несуществующее, но с тех пор, как между мирами Фей и людей рухнули стены, законы человеческой физики больше не действуют. Интересно, фрагменты мира Фей, которые я называла МФП, как-то связаны с появлением черных дыр? Границы нашего мира уже давно разнесло, превратив непонятно во что и создав нестабильную среду, в которой что угодно могло идти и шло не так, как это случилось миллионы лет назад в древнем Холле Всех Дней и с Зеркалами. Странно, что мы не предвидели чего-то подобного.
Я жую оливку, чтобы избавиться от привкуса аспирина во рту.
— Эй, ты не заказывала выпивку! Не лезь в мой поднос с закусками! — злобно рявкает бармен. Язык у него слегка заплетается.
Я вглядываюсь в свое отражение в зеркале за баром. Вот она я: светлые волосы, голубые глаза, безупречные белые зубы (спасибо маме с папой и брекетам!), красивый рот с пухлой нижней губой, чистая кожа. Я считаю, что я красотка.
— А вы, парни, — срывается бармен на моих гулей, и я думаю: «Удачи, приятель», — либо заказывайте, либо валите с моих стульев!
— Последние десять минут ты таскаешь из банки вишни для коктейлей, — говорю я ему. — И уже половину из них сожрал. Так что заткнись.
Люди в Дублине голодают, а в «Честерсе» есть вишенки для коктейлей.
Бармен показывает мне средние пальцы на обеих руках и вертит ими, усиливая эффект.
Я разворачиваюсь на стуле, чтобы его не видеть, и вновь погружаюсь в размышления. Город, который я люблю, наконец-то возрождается к жизни, а мои личные проблемы никуда не делись, но кажутся более терпимыми — по крайней мере не настолько срочными, как наши новообретенные глобальные беды.
Мой темный компаньон пытается воспользоваться моментом.
«Прочти меня, открой меня, у меня есть ответы на все твои вопросы, — лжет Книга. — Я покажу тебе, как исцелить этот мир».
И снова песня на ту же тему. Я не верю в то, что Король Невидимых сбросил в свою книгу черной магии хоть кроху знаний о том, как штопать дырки в мирах. Еще одна фальшивая морковка на конце очередной палки из бесконечного запаса «Синсар Дабх».
К тому же Королю плевать на спасение этого мира. Он просто уйдет отсюда и найдет себе другой. И еще один. И так до бесконечности. Я не забыла слов Книги: «Может ли созидание быть без разрушения? Деревни умирают. Растут города. Люди умирают. Жизнь рвется из земли на их могилах. Разве не каждый акт разрушения с течением времени становится созиданием?»
70 
