Последние отзывы

  92  

В четвертой и последней, самой большой комнате зеркальные стены обрамляют тренажерный зал, похожий на произведение искусства.

Кастео не произнес ни слова. Я тоже.

Я провела пять дней и ночей, просто чувствуя себя и своего нерожденного ребенка, без постоянного гудения помех, которое я ощущала всю жизнь.

Кастео лежит на полу. Иногда поднимается и тренируется.

Время от времени принимает душ.

Он не говорит, и я не видела, чтобы он ел. Возможно, он готовит, пока я сплю. Грязных тарелок я тоже не видела.

Я же, наоборот, ненасытна. Ем за двоих с таким аппетитом, какого никогда раньше не испытывала.

Я становлюсь гедонисткой: сплю по десять часов в сутки, принимаю продолжительный расслабляющий душ за запертой дверью ванной, готовлю себе еду из картофеля и мяса — мяса я поглощаю больше, чем прежде съедала за несколько месяцев.

Никто и ничто меня здесь не беспокоит. Ни эмоции, ни голоса, ни соблазнительный Темный Принц.

Эти пять дней и ночей меня изменили.

Во время этого краткого, неожиданного, единственного в моей жизни отпуска от мира я поняла, в чем моя проблема.

Я никогда не могла полностью блокировать чужие эмоции, потому что не знала, как ощущается тишина. Я поняла, что невозможно стремиться к цели, которую ты не в силах осознать, невозможно воссоздать то, о чем ты понятия не имеешь. Я была подобна слепому, который пытается нарисовать небо, солнце и облака.

Теперь я узнала, что такое неподвижность, мне известно, что она существует и где ее искать, и я уверена, что смогу найти ее снова в яростном грохоте Дублина, в аббатстве, даже в отчаянном и опасном аквариуме с акулами — в «Честерсе».

Мужчина, которого не существует, привел меня в благословенно тихое логово другого мужчины, которого не существует, и сделал мне величайший из возможных подарков: время и место, где можно перевести дыхание, исследовать свою внутреннюю территорию, осознать силы, с которыми я могу работать, и слабости, которые меня ограничивали.

Я никак не могу понять, отчего он так поступил. Это кажется мне проявлением доброты у человека, в котором я ее не подозревала.

Риодан показал мне ту самую цель, которая постоянно ускользала от меня. Тот священный внутренний участок души, который принадлежит только мне и никому более, глаз шторма, в котором я могу безопасно стоять, и меня не заденет вертящийся вокруг меня хаос острых углов и огромных кусков, способных сбить с ног.

Вместо того чтобы запереть меня и мучить, Риодан показал мне то, что я отчаянно стремилась найти.

Это сбивает с толку. Я понимаю, что начинаю сомневаться во всем, что, как мне казалось, я знаю о Риодане. Прокручивая в голове наши предыдущие беседы, я понимаю, что тот, кто, как я считала, обладает посредственным интеллектом и одержим страстью манипулировать другими — подталкивая их к саморазрушению и страданиям, — оказался очень умным и невероятно умелым… манипулятором, но я начала сознавать, что он манипулирует окружающими, пытаясь исправить то, что другие стремятся в себе исправить, просто не понимают, как это сделать. Он видит ситуацию с высоты птичьего полета и предпринимает жесткие, ускоряющие процесс методы. Нас, видящих ситуацию иначе, они тревожат, выбивают из колеи, отчего нам легко называть Риодана бессердечным ублюдком.

Но зачем он в это ввязывается?

Есть только два возможных ответа: либо Риодан хочет достичь цели, которую может достичь, изменив определенного человека, либо же, при всей непостижимости этой версии, он любит мир, хоть и притворяется, будто презирает его, и любит людей, живущих в этом мире.

Тогда зачем ему руководить таким логовом разврата, как «Честерс»? Разве что… Где еще так эффективно можно отделить зерна от плевел?

Даже я знаю, что во время войны невозможно спасти всех до единого. Матерь Божья, да это невозможно сделать даже в мирные времена. Неужели этот ночной клуб — всего лишь перегонная установка, и Риодан сортирует спиртные напитки по качеству и прячет в собственный погреб ви́на с самыми сложными, самыми интересными букетами, самые крепкие и впечатляющие сорта виски?

И я представляю для него интерес.

Проще поверить, что Риодан чего-то от меня хочет, хоть я опять-таки не могу представить, чего именно.

Мне не терпится испытать себя, измерить свое эмоциональное давление.

Проверить, смогу ли я сохранить свой новоприобретенный баланс.

  92