очень нудно 
57 
— Прошу простить меня. Я увидела этот портрет и подумала, как он не похож на ту фотографию, которую я видела у вас в доме на Беркли-сквер. Словно два разных человека!
И только тут она вспомнила, как Джеральд строго-настрого предупреждал никогда не упоминать имени Стивена Мелтона в присутствии его вдовы. Ах, она многое отдала бы сейчас, чтобы вернуть свои слова обратно! Но, как говорится, поезд ушел, и слово было сказано. Наступила пауза — этакое затишье перед бурей. Джин даже померещилось, что прямо над ее головой витает зловещая черная туча и сейчас на нее обрушатся громы и молнии. Миссис Мелтон выпрямилась во весь рост и замерла неподвижно, словно изваяние. Прошла минута, показавшаяся Джин вечностью.
— Ничего не понимаю! — наконец проговорила женщина страдальческим голосом. — О какой фотографии речь?
Отступать было некуда, и Джин, чувствуя, что увязает все глубже и глубже, пролепетала испуганно:
— Та… что стояла в спальне, возле вашей кровати, где я переодевалась. Меня туда Толли отвел, и я… я заметила…
— Какая фотография? — требовательно спросила у нее миссис Мелтон. Судя по всему, ее в первую очередь интересовала именно фотография. Все же остальное было воспринято как неуместная болтовня.
— Любительский снимок. Полковник Мелтон смотрит прямо в камеру.
Из груди миссис Мелтон вырвался тяжелый вздох, похожий на стон:
— Так вот она где! А я ее обыскалась! Перевернула вверх дном весь дом, но так нигде и нашла.
Она снова замолчала. В комнате повисла угнетающая тишина. Джин даже испугалась, что миссис Мелтон может услышать, как бешено колотится сердце в ее груди. Но, бросив взгляд на мать Толли, она поняла, что женщина, занятая собственными переживаниями, ничего не слышит и не видит. Она стояла посреди комнаты, нервно сцепив руки с такой силой, что костяшки пальцев стали белыми. Потом вдруг стремительно метнулась к изголовью кровати и схватила с тумбочки перевернутую фотографию. Некоторое время миссис Мелтон сосредоточенно разглядывала портрет, и в ее глазах было такое отчаяние, что Джин с трудом сдержала подступившие слезы.
Миссис Мелтон медленно повернулась к Джин:
— Спасибо за то, что рассказали! Мне так нужна эта фотография! Это то немногое, что у меня осталось.
Она говорила едва слышно, и голос ее звучал неестественно безучастно, но в нем слышалась такая тоска и такое безысходное одиночество, что Джин стало страшно.
— Что ж, нам пора! — словно стряхнув с себя наваждение, сказала миссис Мелтон будничным тоном и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.
Джин молча последовала за ней. Так, не говоря ни слова, они миновали длинный коридор, устланный пушистым ковром, и спустились вниз. Джин было безумно жаль эту красивую и несчастную женщину.
Мужчины ждали их в гостиной. Устроившись на широком диване, они неспешно потягивали ликер. При виде дам Толли поднялся:
— Ну наконец-то! А я уже подумал, что вы решили обойтись без кофе и отправились спать.
— А нам показалось, что мы собрались буквально за пару минут! — беззаботным тоном ответила ему Джин, старательно изображая оживление.
Она тараторила без умолку, чтобы дать время миссис Мелтон прийти в себя. Мать Толли молча опустилась на диван на место сына и, не говоря ни слова, взяла чашку с кофе, которую протянул ей Джеральд.
— Немного ликера? — предложил он.
— Нет, лучше бренди!
Толли бросил на мать удивленный взгляд, но предпочел промолчать. Он молча пододвинул к столику кресло для Джин и сел рядом. Джин взяла кофе, отказавшись от ликера.
— Мне нравится твой наряд! — одобрительно заметил Толли.
Джин подняла глаза и улыбнулась ему, но улыбка тут же сбежала с ее лица. Она увидела, что взгляд Толли устремлен в противоположный конец гостиной. «Так вот что значит его высокая оценка шедевра Мишеля Сореля», — догадалась она. Джин стало понятно, почему он так нервничал, что они с миссис Мелтон задерживаются. Из дверей столовой потянулись первые пары. Сейчас появится и Мелия, а значит, вся эта тщательно выстроенная мизансцена рассчитана именно на нее. Он уже заранее предвкушал тот эффект, который произведет на мисс Мелчестер их появление здесь. Пожалуй, она будет сражена наповал! Джин вдруг почувствовала прилив раздражения против Толли. В жизни столько всего важного и значительного, а он готов бегать по всему свету за девушкой, которая, видите ли, не желает выходить за него замуж. И это мужественный, сильный, умный и красивый человек! И мать у него — замечательная, хотя и страдающая женщина. Так стоит ли эта красавица его внимания и усилий? Разве мало ему тех благ, коими столь щедро одарила его судьба? Но не успела Джин мысленно ответить на свои же вопросы, как ей был дан ответ.
57 
