44 
Не вполне убежденный, Захир тем не менее быстро поднес ее руку к губам и нежно поцеловал тыльную сторону ладони. В это время он не сводил с нее глаз, словно она могла сбежать.
— Молюсь, чтобы так и было. — Его глубокий голос, полный нежности, звучал хрипловато. — Я сразу пойду к тебе, даже если время будет позднее.
Чуть не падая в обморок от облегчения и надежды, Джина решила дать себе отдохнуть. Она ушла в комнату и попыталась справиться с нервным возбуждением, дрожью в конечностях и полной сумятицей в голове.
— Ты не спишь? Я надеялся, что так и будет.
Фарида уже ушла, и у Захира наконец появилась возможность побыть с Джиной наедине. Он постучал в ее дверь, не зная, откликнется ли она. Все-таки было уже за полночь. Но Джина открыла почти сразу. Ее застенчивый взгляд освещала такая же неуверенная улыбка.
— Я ждала тебя. Ты сказал, что хочешь поговорить.
— Так и есть.
— Как чувствует себя Масуд? — с участием спросила она.
Глубоко вздохнув, Захир кивнул:
— Он быстро выздоравливает. Сейчас выглядит даже лучше, чем раньше. Еще два-три дня в больнице — и он снова будет дома. Прогуляешься со мной?
— Куда?
— Тут недалеко.
Они медленно брели по освещенному лампами коридору. Одетая в мягкие белые тунику и юбку, со светлыми волосами, перехваченными заколкой в виде цветка, Джина одним своим видом заставляла душу Захира уноситься ввысь. Но потребовалось вмешательство властелина куда более мудрого, чем он, чтобы Захир смог признаться себе, как глубоки, как важны для него чувства. Болезнь Масуда и страх, что его друг не выживет, заставили его на время оставить надежду. Но теперь он понял, что, даже если бы Масуд умер, жизнь продолжалась бы. И он горячо надеялся, что теперь рядом с ним будет Джина.
— Я хочу показать тебе кое-что.
Он взял ее за руку и открыл дверь, к которой они подошли. В небольшой комнате почти не было мебели. Ее освещала одна яркая лампа, а стену украшал великолепный пейзаж работы матери Захира, изображающий пустыню. Ей нравилось рисовать. Ее любимой темой было разнообразие и прелесть родной земли. Под картиной стоял буковый шкаф с прозрачной витриной. Вот почему в комнате почти ничего не было: чтобы не мешать созерцанию красоты и величия того, что находилось внутри.
Захир обнял Джину одной рукой и слегка подтолкнул к витрине:
— Ты проявила столько терпения. Вот твоя награда: ты видишь перед собой «Сердце отваги».
Захир подумал, что сокровище выглядит прекрасно, как никогда. На подушке из черного бархата покоилась цепь из желтого золота, а в центре изумительной подвески, окруженный рубинами и сапфирами, сиял алмаз, бриллиант чистой воды, безупречного оттенка ночного пустынного неба, превосходно ограненный в форме сердца.
С тех пор как Захир видел украшение в последний раз, прошло много времени. Понятно почему: ведь он связывал его пророчество с трагедиями, постигшими семью. Но, узнав из дневника прапрабабушки, что браки его предков, женившихся по любви, были удачными и счастливыми, он изменил свое мнение и решил следовать зову сердца.
Впрочем, Захир знал, что, будь семейная история не такой счастливой, он не изменил бы своего решения. Высокомерие затмило его разум, когда он собирался обмануть судьбу. Но после визита в Каджистан, где его впечатлили мудрые речи эмира, он понял, что больше никогда не будет настолько глуп, чтобы вмешиваться в подобные вещи.
— О, Захир… — В прекрасных голубых глазах Джины стояли слезы. — Наслаждаться этим великолепным зрелищем… Я чувствую, что прикоснулась к настоящему чуду. Джейк был бы вне себя от радости, если бы мог увидеть это сокровище так, как я сейчас.
От ревности у Захира земля ушла из-под ног.
— Как жаль, что он так опрометчиво решил прервать свой визит и отправиться домой, — пробормотал он, не в силах сдержать сарказм.
— Э… да. — Смутившись, Джина потупилась.
— Тебе грустно, что он уехал?
Она в удивлении вскинула голову:
— Что? Конечно нет! Откуда такой вопрос?
— Раз ты вспомнила этого ничтожного человека в такой важный момент, он, наверное, значит для тебя больше, чем ты показываешь. Мне это очень неприятно.
— Это не имеет ничего общего с действительностью. Он всего лишь мой коллега. Он потратил на изучение этой драгоценности так же много сил, как и я, и очень хотел увидеть ее своими глазами.
— Тогда пусть бы оставался, вместо того чтобы бежать, оскорбив меня предположением, что его жизнь в опасности, пока он остается во дворце!
44 
