очень нудно 
47 
Но одного гостя она хотела видеть больше, чем кого-либо. Ее отец Джереми прилетел из Лондона накануне поздно вечером, и Джина успела лишь радостно поздороваться с ним и убедиться, что его хорошо устроили.
Отец приехал не один, а в сопровождении Лиззи Элридж, своей новой экономки. И теперь, увидев их, терпеливо ожидающих несколько в стороне от кучки хорошо знакомых между собой гостей, она вдруг поняла, что он держит эту симпатичную брюнетку за руку так, как держат только близкого человека.
Отойдя от Захира, Джина бросилась к ним. Отец сердечно обнял ее. Джина машинально отметила, что у него новый лосьон после бритья и волосы красиво подстрижены. Он выглядел очень элегантно. Видимо, это была работа Лиззи. Она тоже была здесь.
— Ты вся просто светишься, моя дорогая! Ты словно принцесса из рода какого-нибудь халифа, — восторженно проговорил Джереми, сжимая ее руку. — Знает ли твой молодой принц пустыни, как ему повезло?
Джина ахнула, когда Захир подошел и обнял ее сзади, притянув к себе. Она обожала, когда он так делал.
— Он понимает, профессор Коллинз. Поверьте, я каждое утро посылаю небу благодарности за то, что нашел любовь всей своей жизни, и признателен вам за благословение.
Слегка покраснев, отец Джины улыбнулся:
— Просто позаботьтесь о ней как следует, хорошо? Она бесконечно много значит для меня. Так всегда было и всегда будет. Признаюсь, я часто забывал говорить ей, как она мне дорога. Но сейчас я стал старше и мудрее и осознал наконец, какое Джина сокровище.
— Вы всегда будете желанным гостем в моем дворце, — с теплотой в голосе произнес Захир.
Растрогавшись, Джина поцеловала отца в щеку:
— Я люблю тебя, папа, очень!
— Примите мои сердечные поздравления! — В ясных голубых глазах Лиззи читалось волнение.
Но кто бы стал ее винить? Только что она жила в Лондоне, вела хозяйство профессора, все еще переживающего смерть жены, и вдруг оказалась в Кабуядире, на приеме по случаю свадьбы могущественного шейха и обычной английской девушки!
— Благодарю вас, — хором ответили Джина и Захир.
— Спасибо вам, Лиззи, за помощь отцу, — добавила Джина. — Я чувствую себя гораздо счастливее, зная, что рядом с ним такой человек, как вы.
— О, для меня это большое счастье. Ваш папа так сильно изменил мою жизнь и жизнь моего сына. По правде говоря, до встречи с Джереми я не слишком верила мужчинам, поэтому сейчас, когда мы так чудесно ладим, это для меня нечто совершенно новое. Он истинный джентльмен. — Подрумяненные щеки Лиззи порозовели еще ярче. — Если вы что-то захотите спросить, не стесняйтесь звонить мне.
— Хорошо.
— Этот великолепный костюм сшит специально для свадьбы? — Лиззи вежливо сменила тему разговора, слегка прикоснувшись к свадебному наряду Джины.
Он состоял из шелковой юбки, вышитой красными и золотыми нитями, и жакета, украшенного драгоценными камнями.
— Да.
— Он просто необыкновенный! Вы похожи на богиню!
— Спасибо, Лиззи. Не знаю, как насчет богини, но, признаться, я чувствую себя королевской особой в этом роскошном туалете. Однако я обещала мужу, что не позволю тщеславию вскружить себе голову!
— Сегодня можно, рохи. Ты и есть королева. И потом, я тебя знаю: ты очень быстро снова превратишься в скромницу. Но, когда нужно, в тебе просыпается напористость.
— Папа, ты назвал бы меня напористой? — обратилась Джина к отцу.
— Ты — дочь своей матери, Джина. Шарлотта была ученым, преданным науке, но это не значит, что она была скучной, бесхарактерной или не любила иногда настоять на своем.
— Ох…
— Этого ты не ожидала, а, моя принцесса? — рассмеялся Захир.
Джина в ответ скорчила рожицу.
Стали подходить с поздравлениями остальные гости, и в первую очередь Фарида. В честь их свадьбы и по настоятельной просьбе Захира она сменила черное платье на ярко-синие королевские одежды. В ее облике было что-то волшебное. С блестящими волосами, убранными в высокую прическу, она выглядело величественно.
— Джина! Моя дорогая, любимая сестра!
Они горячо обнялись, а затем настала очередь Захира.
— Я ошибался насчет «Сердца отваги», сестричка. — Он нежно ей улыбнулся. — А ты была полностью права, называя его благословением. Клянусь тебе, мне никогда больше не придет в голову избавляться от него. Я буду прислушиваться к мнению женщин, а не отмахиваться от них.
47 
