32 
Дан с озлоблением воскликнул:
– Да что ты мне всё свои мысли приписываешь! Я путался с бабами, признаю! Но я никому из них ничего не обещал! И уж тем более о любви не говорил и замуж не предлагал!
Даша дрогнувшим голосом уточнила:
– Ты и мне о любви не говорил…
Он обхватил ее за плечи, повернул к себе и заставил посмотреть в свои серьезные глаза.
– А если скажу, ты поверишь?
Его взгляд прожигал насквозь, открывая то, что она прятала от самой себя. Она с трепетом ждала этих решающих слов, боясь самой себя, но он вместо признания стал ее неистово целовать, всё ниже и ниже клоня на длинный стол для заседаний.
В голове у нее мелькнула отрезвляющая мысль: никакой любви тут нет, похоть одна. И она начала вырываться, не слишком надеясь на свое освобождение. Генка, во всяком случае, никогда ее желания в расчет не принимал. Она уже представила, как ее спина упирается в холодную скользкую столешницу, когда мужчина выпустил ее и осторожно помог принять вертикальное положение.
Хватая ртом воздух, она в бешенстве выпалила в его пьяные от страсти глаза:
– Нет, я не хочу! Убирайся отсюда!
Он качнулся, и она подумала, что сейчас всё начнется сначала, но Даниил с усилием опустил руки, посмотрел на нее убитым взглядом и вышел.
Заскочив в туалетную комнату Оксаны, девушка взглянула на свое пылающее от страха и возбуждения лицо. Сполоснула щеки холодной водой, чтобы остудить жар, как могла, поправила растрепанную прическу и вышла, шепча себе под нос:
– Что же мне делать? Что?
Глава шестая
Сергей методично складывал вещи в дорожную сумку. Растерянно метавшаяся рядом Татьяна сбивчиво приговаривала:
– В общем, если маме что будет нужно, сразу звони! Я деньги тут же вышлю!
Брат с осуждением взглянул на сестру.
– Опять откупаешься! У матери предынфарктное состояние, ей забота нужна, а ты деньги суешь!
Татьяна жалко забормотала:
– Ты же понимаешь, нельзя мне уезжать! Столько сделок сорвется! И авторитет я потеряю! В моем же деле главное – надежность!
Сергей пожал плечами и молча вышел из комнаты. Мать жила в небольшом городке неподалеку и ему пришлось взять неделю в счет отпуска, чтобы побыть с ней. Татьяна скакала сзади, стуча каблуками по чисто вымытому ламинату.
– Всё обойдется, вот увидишь! Если диагноз вовремя поставлен, то обязательно вылечат! Главное, не скупись! – и она снова попыталась сунуть брату пятитысячную бумажку.
Он отрицательно мотнул головой.
– Хватит! От нечистой совести не убежишь! К тому же у меня и свои деньги есть!
Сестра жалко пошлепала губами, но промолчала. Сбегая за ним по ступенькам, внезапно спросила:
– А соседка твоя, Даша, тебе нравится?
Брат насмешливо отринул подобную глупость:
– Никакая женщина не может быть лучше компьютера! Дашка неплоха, кто спорит, но отвлечь меня от хорошей компьютерной игрушки ни одна красотка не в состоянии!
Подошел к своей машине, махнул на прощанье рукой и уехал. Расстроенная Татьяна села в свою красную «мини» и помчалась по делам. Вспомнила об уговоре с подружками только вечером, уже лежа в постели. Позвонила Шуре, надеясь, что та еще не спит.
Шура действительно взяла трубку. Обрисовав ситуацию, Татьяна спросила, как передать ключи. Подруга задумалась.
– Ну, их лучше Оксане отдать. Дан ее же брат, не мой. Но ей сейчас лучше не звонить, поздно уже. Она же новобрачная. Сама понимаешь.
Обе меланхолично вздохнули, припоминая себя в этом качестве, и распрощались.
На следующий день ключи были уже у Оксаны. Позвонив брату и предупредив его о своем приезде, она заскочила к нему в офис, пожертвовав обедом. Глядя на его понурую фигуру, испытала острое сожаление и удовлетворение одновременно. Пусть, пусть пострадает, это ему на пользу. Может, научится беречь то, что имеет. Молча достала из кармана ключи и потрясла ими перед носом страдальца.
Он недоуменно проследил за ними взглядом.
– Это еще что такое?
– А это ключи от квартиры, где Даша живет. Сергея не будет, он уехал к матери, она приболела.
У Дана распрямились плечи, огнем полыхнули глаза, и он неуловимым движением выхватил ключи у сестры.
– На криминал меня провоцируешь, сестренка?
Она сердито предупредила:
– Только поговори! Без рук! Не сможешь убедить – уходи! Никаких приставаний!
Дан неуверенно кивнул, сильно сомневаясь в собственных слабых силах. Требование было явно завышенным.
32 
