25 
Дмитрий не ожидал, что будет скучать по Эрин. Но ни одна секретарша из тех, что он нанимал после, не могла сравниться с ней. Им всегда было комфортно работать вместе, несмотря на укоризну, которую Дмитрий частенько читал в ее кошачьих глазах. Поэтому он и подпустил Эрин ближе, чем кого-либо, если не считать личного телохранителя. Ирония заключалась в том, что Дмитрий никогда не думал о ней как о женщине. Эрин словно была частью привычной обстановки, такой же надежной и неизменной, как чашка крепкого кофе, которую она каждое утро ставила на его стол. Дмитрий обсуждал с ней новости, спрашивал ее мнение, иногда следовал советам и в круговороте офисных будней почти забыл, что она женщина. До того вечера, когда тоска и одиночество были особенно невыносимы, а Эрин вдруг появилась у дверей его квартиры в своем практичном темно-синем костюме. Дмитрий впервые взглянул на нее как следует – и разглядел ее женственность во всей красе.
Он все еще думал о ней, спящей в соседних апартаментах, когда рассвет окрасил небо Джазратана в фантастические цвета – ярко-розовый, золотой, янтарный. Внезапно его мысли унеслись из роскошного дворца на лондонскую улицу, по которой со смехом бежал маленький мальчик, и сердце замерло от незнакомого Дмитрию чувства.
Поняв, что заснуть ему уже не придется, Дмитрий принял душ и побрился как раз к тому моменту, как слуга принес аккуратно сложенный костюм для верховой езды. Пока он переодевался в ванной комнате, в его апартаменты наведалась Эрин. Дмитрий застал ее у окна – позолоченный солнцем силуэт на фоне райского сада. Очередное глухое длинное платье, отвечающее местным представлениям о женской скромности, каким-то образом делало изящные очертания ее тела еще более соблазнительными. Она обернулась на звук его шагов, и Дмитрий понял, что не он один провел бессонную ночь. Личико молодой женщины казалось усталым и бледным, но при виде его в глазах появился знакомый блеск.
Дмитрий стиснул зубы и жестоко подавил волнение плоти – несвоевременную и неуместную реакцию на близость Эрин. Он не хотел осложнений. При свете дня держать вожделение под контролем и смотреть на ситуацию по-деловому было куда проще, чем накануне вечером.
– Вы только посмотрите, кто проснулся, – сказал Дмитрий. – Как спалось?
Эрин ответила ему растерянным взглядом. После вчерашнего она ожидала трудного, неловкого разговора, в котором ей следовало проявить максимум осторожности – держаться общих тем и ни в коем случае не облекать в слова темные, тревожные мысли, теснившиеся в ее голове. Эрин была намерена списать ночной поцелуй со счетов как минутную слабость, но выражение лица Дмитрия сказало ей, что она зря готовилась снова оказать сопротивление. В его взгляде было не больше страсти, чем если бы он рассматривал пылинку на лацкане своего пиджака.
И все же ее сердцебиение ускорилось, когда Эрин увидела, как тесно жокейские бриджи облегают бедра Дмитрия. Еще немного, и это вышло бы за границы пристойности. Свободная белая рубашка, заправленная под пояс, не скрывала мощного торса. Высокие кожаные ботинки дополняли костюм, в котором Дмитрий выглядел мечтой любой женщины. Эрин не могла поверить, что вчера отвергла его. Она что, ненормальная?
– Что… что ты собираешься делать? – спросила она.
– Разве это не очевидно? – нетерпеливо ответил Дмитрий. – Шейх пригласил меня попробовать в деле его новых лошадей.
– Ты не упомянул об этом вчера.
– Неужели? Я не знал, что мне нужно твое разрешение.
– Не будь идиотом. – Эрин не могла не тревожиться за него, пусть даже Дмитрий воспринимал это в штыки. – Когда ты в последний раз сидел на лошади?
– А какая разница?
Эрин пожала плечами, стараясь отогнать нарастающий внутри страх. Она убедилась было, что Дмитрий действительно стал другим – более спокойным, выдержанным, далеким от знакомого ей мужчины, который дня не жил без водки и адреналина. Но сейчас он снова напомнил ей того Дмитрия – высокомерного, считавшего себя неуязвимым баловнем судьбы. Эрин захотелось напомнить ему, что судьба никого не балует до бесконечности. «Какое мне до этого дело? – осадил ее внутренний голос. – Я больше не хочу тратить нервы, беспокоясь за него. Дни, когда это входило в мои обязанности, остались в прошлом». Однако она чувствовала, что не сможет промолчать. И не знала, чего боится больше: что Лео так и не узнает своего отца или что ей придется жить в мире, где не будет Дмитрия.
25 
