25 
— Уже сейчас Вы показали, что не знаете самое важное правило в браке. Или может Ваша мать забыла упомянуть, что кроме всего прочего, Вы должны повиноваться своему мужу.
Она знала это правило, но также знала, что без взаимоуважения и преданности, брак, в конце концов, будет ненавистным для неё. Но что, чёрт возьми, он делает? Хочет убедиться, что она будет образцовой женой? Или хочет убедиться в том, что она понимает — быть его образцовой женой не будет очень-то приятно?
Она сделала шаг вперед, пока он не повторил своё требование ещё раз. Он продолжал выжидающе смотреть на неё, и она поняла — он хочет, чтобы она подошла ещё ближе. Решай! Разоблачить его уловку? Поддаться на провокацию? Напомни ему… ох, нет, она должна выйти за него замуж, потому что в ином случае её семья потеряет свои земли и титул. Он должен жениться на ней по тем же причинам.
Брук сделала шаг, и теперь верхняя часть её бедер упиралась в край матраса. Его рука скользнула вокруг талии и вверх по её спине, когда он притянул её ближе. Это случилось так внезапно, что она едва не растянулась на его груди, но вовремя удержала себя, уперев одну руку об изголовье кровати над его плечом. Но он всё равно прижимал её ближе, и его руки были слишком сильными, чтобы она могла сопротивляться. Его рот завладел её губами, а сильная рука, обвивающая тонкий стан вокруг спины, удерживала на месте.
Он целовал её. Злость, которая присутствовала в этом поцелуем, сделала его страстным. Нет, он и был страстным. Он был просвещающим, обещанием того, что может произойти в этой постели, если он примет её. Обещание, что между ними не останется и клочка одежды, если он это сделает. Он — здоровый мужчина, который возьмет то, что захочет и когда он это захочет. Сердце бешено билось о грудную клетку. Новые ощущения атаковали её: шероховатость настойчивого языка, покалывание щетины над его верхней губой, пальцы на её шеё, приводящие её в дрожь, запах виски в его дыхании. Она никак не могла дать ему отпор, вместо этого она почувствовала тягу к запретному.
Но она тотчас же отстранилась, когда он убрал руку с её спины и прервал поцелуй. Брук поняла, что он просто преподал ей урок, но она была совсем не против этого. Виконт подтвердил её догадку, холодно сказав:
— Вот что тебя ожидает.
Ей хотелось поскорее выскочить из комнаты, но она осталась на месте. Она знала, что отец сделает с ней, если она откажется выйти замуж за лорда Вульфа. Убрав выбившийся локон обратно в причёску, Брук глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и увидела стакан и бутылку шотландского виски на его прикроватном столике. Волк пьет средь белого дня? Это не сулит ничего хорошего. Или он принимает виски в качестве лекарства?
— Вы страдаете от боли? — спросила она.
— Почему ты ещё здесь? — проворчал он. Он прищурил свои золотисто-карие глаза. — Это имеет какое-то значение?
— Если Вы — пьяница, тогда да, имеет.
— Тогда — да, я — пьяница.
Она фыркнула. Разве не было в их беседе части, которая прошла хорошо? Они вели почти нормальный разговор, когда он спрашивал про её возраст. Она попыталась вернуться к этой части их беседы.
— Я рассказала Вам, когда у меня день рождения. А когда Ваш?
— Был на прошлой неделе.
— Вам недавно исполнилось двадцать пять. Значит, Вы должны умереть в течение ближайшего года?
— Благодаря твоему брату я могу умереть гораздо быстрее, от заражения крови. Откуда ты знаешь о проклятии?
— Слухи. Мы услышали об этом вчера на постоялом дворе.
— И эти слухи не отпугнули тебя?
— Я не верю в проклятия.
— Очень жаль.
Она напряглась:
— Прошу прощения?
— Ты — сестра человека, виновного в смерти моей сестры. Тебе никогда не будут здесь рады.
Господи Боже, что же Роберт натворил? Потребовалось несколько минут, чтобы смириться с той мыслью, что этот человек люто ненавидит её. Конечно, ненавидит, ведь Роберт причинил вред его сестре.
— Что он сделал?
— Не притворяйся, что ты не знаешь!
Брук не знала, что ей стоит делать, столкнувшись лицом к лицу с такой неприкрытой яростью. Если он говорит, что ей здесь не рады, означает ли это, что он не намеревается жениться на ней? Тогда почему же согласился встретиться с ней? И зачем, Боже правый, пытался шокировать её поцелуем?
— Должна ли я покинуть Ротдейл?
— Да.
Задохнувшись от непонятной обиды, она развернулась, намереваясь поскорее выбежать из комнаты. Если бы она оказалась более расторопной, то не услышала бы его слова, которые он добавил более спокойным и тихим голосом:
25 
