81 
Лишь когда он ощутил, что ее губы отвечают на его поцелуй, когда почувствовал, как по ее телу пробежала сладкая дрожь, его поцелуи стали более властными и настойчивыми.
У Сиринги же было такое ощущение, будто весь мир наполнился золотым светом, таким ярким, что от него слепило в глазах.
Ее охватило невероятное возбуждение, которого она не знала ранее, и она поняла, что именно к этому стремилось все ее существо. Они слились в поцелуе, мужчина и женщина, которые нашли друг друга и стали единым целым.
Граф первым оторвал губы от ее губ и заглянул Сиринге в глаза, которые сияли, как звезды.
— Я люблю тебя, о Юпитер, я люблю тебя, — прошептала она и зарылась лицом в его плечо.
Граф поцеловал ее волосы.
— Пойдем, дорогая моя.
Сиринга почувствовала, что он разомкнул объятия, и вопросительно посмотрела ему в глаза:
— Куда?
— Это секрет. Но ты непременно должна мне верить.
— Знаю и потому верю.
— Ты такая красивая, такая безупречная, — произнес он с легкой хрипотцой в голосе.
В следующий миг, явно сделав над собой усилие, он взял ее за руку и повел за собой к двери.
Вестибюль был пуст, и, хотя Сирингу удивило отсутствие лакеев, которые всегда были рядом в ожидании распоряжений графа, она не стала интересоваться, куда они исчезли.
Граф вывел ее навстречу солнечному свету.
Рядом с крыльцом стояла знакомая фигура.
Меркурий. Он мотал головой и хвостом, отгоняя от себя мух.
К великому удивлению Сиринги, он был запряжен в небольшую двуколку, украшенную цветами и лентами.
С криком «Меркурий! Меркурий!» девушка бросилась к своему любимцу.
— Мой дорогой, если бы ты только знал, как я скучала по тебе!
Конь в ответ негромко заржал и поводил носом возле ее лица.
— Вы научили его возить двуколку? — спросила Сиринга у графа. Лицо ее светилось радостью, и она нежно похлопала Меркурия по спине.
— Я научил его слушаться меня так же, как он слушается тебя. А сейчас он нас с тобой кое-куда отвезет.
С этими словами граф помог Сиринге сесть в бричку, и, как только она расправила пышную юбку, сел с ней рядом и взял в руки поводья. Сиринга нежно склонила голову ему на плечо.
— Я так счастлива, — прошептала она.
— Если ты и дальше будешь смотреть на меня такими глазами, — шутливо предостерег ее граф, — боюсь, мы с тобой далеко не уедем.
В ответ на его слова Сиринга рассмеялась. Она была счастлива.
Меркурий взял с места и уверенной рысью повез их вперед по дороге. «Интересно, куда же мы едем?» — спрашивала себя Сиринга.
Вскоре они оставили позади аллею вековых дубов и через парк покатили по грунтовой дороге, которая вела к лесу. Глаза Сиринги расширились от удивления, но от вопросов она воздержалась.
Когда они доехали до Монахова леса, девушка увидела, что между деревьев вьется новая дорога, — узкая, на такой двум бричкам не разъехаться, — которая вела куда-то в лесную чащу.
Теперь было нетрудно догадаться, куда они едут, и, когда Меркурий наконец остановился рядом с плотной стеной живой изгороди, Сиринга посмотрела на графа.
Тот опустил поводья, и она подумала, что сейчас он вновь заключит ее в объятия, но вместо этого граф спрыгнул на землю и, обойдя бричку, подал ей руку, помогая выйти. Затем зашагал впереди, и она поспешила за ним следом. Внезапно до нее дошло, что он идет уверенно, как будто знает дорогу, — точно так же, как она в тот первый раз вела его за собой.
Наконец они шагнули в их тайное место. И тогда граф взял ее руку и крепко сжал в своей. Сиринга огляделась по сторонам.
Под ногами у них был ковер из маргариток, золотистых лютиков и голубых барвинков, а рядом с разрушенными стенами то там, то здесь алели маки.
Изумрудно-зеленая живая изгородь плотной стеной окружала часовню, а там, где полагалось быть алтарю, пестрела цветами.
Был тут и розовый шиповник, и желтая жимолость, и бело-фиолетовый вьюнок, который цеплялся за замшелые камни, и целый десяток других цветов, и все они расцвечивали буйством красок это удивительное место.
Напротив алтаря их уже поджидал человек, облаченный в белые одежды. Он стоял неподвижно, и Сиринге на мгновение показалось, будто это обман зрения. Она вопросительно посмотрела на графа, и тот негромко произнес:
— Где же еще нам сочетаться браком, моя дорогая, как не здесь?
В ответ Сиринга крепко сжала ему руку, и вдвоем они направились к священнику. Хор ангелов им заменило пение птиц.
81 
