очень нудно 
89 
— Честное слово, я его люблю, — прошептала Пип, пробежав глазами записку.
— Да, он очень славный. И хороший друг, — согласилась Офелия, и Пип кивнула. А потом, взяв букет, отнесла его к себе в спальню. Даже Мусс притих, как будто чувствовал, что у хозяек тяжело на душе. Андреа тоже прислала цветы, но их принесли накануне вечером. Андреа не была религиозна и не пошла с ними к мессе. Но Офелия не сомневалась, что сегодня подруга, как и Мэтт, тоже думает о них с Пип.
К вечеру обе только и мечтали добраться до постели. Пип включила телевизор в спальне Офелии, и та взмолилась, чтобы дочь отправилась смотреть его куда-нибудь в другую комнату. Но сегодня Пип не хотелось оставаться одной, поэтому она предпочла просто выключить телевизор, и в комнате наступила тишина. Забравшись в постель, они прижались друг к другу и очень скоро спали мертвым сном. Офелия ничего не сказала ей, но Пип знала, что мать проплакала несколько часов, запершись в комнате Чеда. Тяжелый и горький день для них обеих закончился.
На следующее утро телефон зазвонил, когда они завтракали. Офелия молча просматривала утреннюю газету, а Пип играла с собакой. Звонил Мэтт.
— Боюсь даже спрашивать, как прошел вчерашний день, — осторожно проговорил он, поздоровавшись с Офелией.
— И не надо. Тоскливый день… Впрочем, так я и предполагала. К счастью, он уже позади. Ах да, большое спасибо за цветы, Мэтт.
Офелия сама не понимала, почему именно годовщина чьей-то смерти оставляет в душе такой осадок. По логике вещей, какая разница — днем раньше, днем позже, ведь человека все равно уже нет. Но во всей этой процедуре было нечто гротескное — словно им пришла в голову чудовищная мысль отметить самый горький день в году. Какая-то бессмыслица — все словно нарочно задумано так, чтобы пробудить самые тяжкие, самые болезненные воспоминания, от которых сердце ее снова начало сочиться кровью. В голосе Мэтта слышалось сочувствие, но чем он мог утешить ее, если и знать не знал, что это такое?! Разве можно сравнить его потерю с тем, что пришлось перенести ей? Конечно, и ему пришлось нелегко, но у него, как-никак, все произошло постепенно, так что у Мэтта было время свыкнуться с тем, что его ждет, а гибель близких обрушилась на Офелию, словно удар молнии.
— Я хотел позвонить еще вчера, но побоялся показаться навязчивым, — извиняющимся тоном проговорил Мэтт.
— Да, вы правы, так лучше, — с искренней признательностью ответила Офелия. Оба они не знали, о чем говорить, хотя Офелия не сомневалась, что Пип с радостью поболтала бы с Мэттом. — Еще раз спасибо за цветы. Мы с Пип были очень тронуты.
— Я хотел спросить, может быть, вы все-таки приедете сегодня? Вам обеим полезно развеяться. А вы как считаете?
Офелии совсем не хотелось никуда ехать, однако, бросив взгляд на Пип, она заколебалась. Скорее всего Пип обрадуется возможности хоть ненадолго выбраться из дома, и Офелия вдруг почувствовала неясный укол совести за то, что едва не отказалась.
— Из меня сегодня неважный собеседник, — вздохнула Офелия.
После вчерашнего она чувствовала себя так, словно ее пропустили через мясорубку. Уткнувшись головой в подушку Чеда, чтобы не услышала Пип, она долго плакала. Подушка еще хранила слабый, едва уловимый запах его волос — Офелия поклялась, что не станет ее стирать, и сдержала слово.
— Насчет Пип ничего сказать не могу. Думаю, она будет рада повидать вас. Давайте я спрошу ее, а потом перезвоню вам, хорошо?
Впрочем, спрашивать ей не пришлось. Едва Офелия повесила трубку, как увидела, что Пип кивает головой, словно китайский болванчик.
— Ой, давай поедем! Ну пожалуйста!
Лицо Пип просияло такой радостью, что у Офелии просто не хватило духа отказать ей, хотя сама она куда охотнее осталась бы дома. К счастью, ехать недалеко — всего полчаса, и они на месте, подумала про себя Офелия, решив, что если настроение будет совсем уж отвратительное, то ничто не помешает им с Пип через пару часов вернуться назад. Она не сомневалась, что Мэтт все поймет. Он и без того, наверное, уже догадался, что ей никуда не хочется ехать.
— Мамочка! — умоляюще посмотрела на нее Пип.
— Хорошо, — сдалась Офелия. — Только ненадолго. Я устала.
Пип, конечно, догадалась, что дело не только в усталости. Она лишь надеялась, что присутствие Мэтта поможет матери немного приободриться. Офелия никогда не скрывала, что ей приятно разговаривать с ним. И потом что-то подсказывало Пип, что матери сейчас куда полезнее будет побродить немного по берегу океана, чем сидеть в пустом доме.
89 
