39 
Только один человек мог помочь ей, только он мог ее понять.
Прежде чем рассказать что-нибудь брату, прежде чем открыть ему правду, ей необходимо посоветоваться с маркизом, как это сделать наилучшим образом.
Теперь девушка осознала, что должна была сразу рассказать Гарри о случившемся.
— И зачем я пыталась все скрыть от него? — в отчаянии вопрошала она себя.
Конечно, ответ был прост: она ни при каких обстоятельствах не могла признаться Гарри, что маркиз привел ее в комнату отца и поцеловал, а потом, испугавшись, она сбежала по потайному ходу.
Чем больше она размышляла обо всех перипетиях последних дней, тем отчетливее понимала, что не способна придумать благовидного объяснения событиям, цеплявшимся друг за друга и увенчавшимся спасением маркиза сначала от подосланного убийцы со стилетом, потом — от самого лорда Темплтона.
— Что делать? Ну что же мне делать? — как заведенная повторяла она на бегу.
Только маркиз сможет найти выход из ее безвыходного положения.
Добежав до опушки, она перешла на шаг и попыталась отдышаться.
До особняка осталось совсем немного.
Поднявшись по ступеням до парадного входа, Антея вдруг обнаружила, что явилась в дом как была, без капора, с растрепанными волосами.
Почти нечеловеческим усилием она заставила себя войти в распахнутую дверь с достоинством.
— Я должна немедленно поговорить с милордом! — объявила она лакею.
Это был тот самый человек, которого она, вчера посылала за Хайнесом. Улыбнувшись, он ответил:
— Конечно, мисс. Сейчас милорд наверху вместе с мистером Хайнесом. Проводить вас наверх?
— Благодарю вас.
Лакей пошел вперед, и девушка последовала за ним, все еще пытаясь восстановить дыхание.
Когда они достигли хозяйских покоев, лакей постучал в дверь.
Открыл Хайнес.
Лакею уже не было необходимости что-то говорить, поскольку слуга вышел в коридор и увидел Антею.
— Очень рад вас приветствовать, мисс! У меня для вас сюрприз.
— Мне нужно… поговорить… с милордом! — произнесла Антея чужим голосом.
— Разумеется, — кивнул Хайнес, — и я уверен, милорд будет счастлив видеть вас, ведь он вам стольким обязан!
Не дожидаясь ответа, он вернулся в комнату, оставив девушку в дверях, и объявил:
— Мисс Антея, милорд!
В этот миг она заметила, что маркиз не лежит в постели, а сидит в кресле у открытого окна.
В комнату вливался солнечный свет, озаряя темные волосы и каждую черточку лица маркиза.
Он казался полностью одетым, хотя такое впечатление создавалось благодаря белому жабо его ночной рубашки над халатом из темно-синего бархата.
Он совсем не напоминал того распростертого на подушках, сраженного болезнью человека, которого Антея видела вчера.
Она просто стояла, неотрывно глядя на него.
А услышав, как Хайнес закрыл дверь, и поняв, что осталась с маркизом наедине, бросилась к его креслу.
Волнение и робость мешали ей заговорить.
Но вдруг слова вырвались сами собой.
— Случилось… нечто ужасное… мне нужна… ваша помощь… пожалуйста… Маркиз протянул ей руку.
— Что произошло? Что вас так огорчило? — негромко спросил он.
Антея взяла его руку и, едва сознавая, что делает, опустилась на колени рядом с его креслом.
Она стиснула ладонь маркиза, словно спасительный канат, и сила его пальцев придала смелости, которой ей отчаянно недоставало.
— Лорд… Темплтон… — запинаясь, выговорила она.
Девушка почувствовала, как напрягся Иглзкпиф.
— Что сделал этот мерзавец? — процедил он сквозь зубы.
— Он уехал… за границу… — молвила Антея, — как вы ему велели… Но вчера вечером он… в Уайт-клубе… сказал, что… вынужден покинуть Англию из-за чудовищной клеветы, которую вы на него возвели.
Маркиз усмехнулся.
— Этого следовало от него ожидать. Заглянув в испуганные, молящие глаза Антеи, он понял — это еще не все.
— Что он еще сказал?
— Он… сказал… — едва слышно пролепетала Антея, — что видел меня… в вашей спальне… и что я… грозилась убить его.
— Он упомянул ваше имя?
— Д-да… это слышали многие… в том числе… друзья Гарри и Чарли.
Иглзклиф сжал губы и нахмурился.
— Темплтон всегда был человеком без чести и совести, но это уже переходит всякие границы!
— Я… ничего не имею против… если это говорят в Лондоне, — опустила глаза девушка, — но я просто… не знаю, как рассказать Гарри… правду… Я боюсь, что он… никогда не простит меня, если… если узнает, что я была… тогда… в вашей спальне…
39 
