24 
— Но почему?
— Так безопаснее. И есть еще кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить. Твое имя.
— Имя? — Пьеро посмотрел на нее и нахмурился.
— Да. — Она замялась, будто бы собираясь с духом, чтобы сказать что-то неприятное. — Мне кажется, его надо сменить. Не стоит тебе зваться Пьеро.
От изумления у него даже рот приоткрылся, Пьеро не мог поверить, что не ослышался.
— Но меня всегда звали Пьеро! — воскликнул он. — Это… это… ну, это мое имя!
— Но оно такое французское. Я вот думаю, давай мы лучше будем звать тебя Петер. То же самое имя, только по-немецки. Разница не слишком большая.
— Никакой я не Петер, — настаивал Пьеро. — Я Пьеро.
— Прошу тебя, Петер…
— Пьеро!
— Можешь меня послушать? Для себя ты, конечно же, так и останешься Пьеро. Однако в доме на горе, при других — и особенно при хозяине с хозяйкой, — ты будешь Петер.
Пьеро вздохнул:
— Не нравится мне это.
— Ты должен понять, что я прежде всего пекусь о твоих интересах. Потому я и взяла тебя к себе, чтобы ты жил здесь, со мной. Я хочу, чтобы ты был в безопасности. И только так могу тебя защитить. Ты должен слушаться, Петер, даже если мои просьбы кажутся тебе странными.
В машине стало очень тихо. Они по-прежнему спускались с горы, и Пьеро думал о том, сколько еще изменений в его жизни случится до конца года.
— А как называется город, куда мы едем? — наконец спросил он.
— Берхтесгаден, — ответила Беатрис. — Осталось уже недолго. Через несколько минут будем.
— А мы еще в Зальцбурге? — Пьеро думал так, потому что именно это название было на последней бумажке, приколотой к его лацкану.
— Нет, мы примерно в двадцати милях от Зальцбурга, — сказала тетя. — Вот эти горы — Баварские Альпы. Вон там, — она показала налево, — австрийская граница. А там, — и она показала направо, — Мюнхен. Ты ведь проезжал через Мюнхен, да?
— Да, — Пьеро кивнул. — И через Мангейм, — добавил он, вспомнив военного, который пытался отдавить ему руку и, похоже, наслаждался тем, что причиняет боль. — Значит, наверное, вон там, — он вытянул руку и показал далеко, за горы, в невидимый мир, — Париж. Мой дом.
Беатрис заставила Пьеро опустить руку.
— Нет, Петер, — покачала головой она и оглянулась на вершину горы, — твой дом там. На Оберзальцберге. Там ты теперь живешь. Ты больше не должен вспоминать о Париже. Вероятно, ты его еще очень долго не увидишь.
Пьеро физически ощутил, как весь до краев заполняется печалью, и мамино лицо встало перед глазами, и картинка: они вечером сидят рядышком у камина, она вяжет, а он читает или рисует в альбоме. Пьеро вспомнил Д’Артаньяна и мадам Бронштейн, а когда подумал об Аншеле, его пальцы сами собой сложились в знак лисы, а потом — собаки.
Я хочу домой, подумал он, жестикулируя так, чтобы понял его лучший друг.
— Что это ты делаешь? — удивилась Беатрис.
— Ничего. — Пьеро уронил руки и уставился в окно.
Через несколько минут они прибыли в городок Берхтесгаден, и Эрнст поставил машину в тихом месте.
— Вы долго? — спросил он, оборачиваясь к Беатрис.
— Ну, какое-то время, — сказала та. — Ему нужна одежда, нужны ботинки. И еще неплохо бы его постричь, как считаешь? Поменьше француза, побольше немца — вот наша задача.
Шофер внимательно посмотрел на Пьеро и кивнул:
— Да, пожалуй. Чем он будет опрятнее, тем лучше. А то ведь, в конце концов, он может еще и передумать.
— Кто может передумать? — спросил Пьеро.
— Ну что, скажем, через два часа? — Беатрис проигнорировала вопрос племянника.
— Да, хорошо.
— А во сколько у тебя?..
— Примерно в полдень. Встреча займет около часа.
— Что за встреча, куда вы идете? — полюбопытствовал Пьеро.
— Никуда я не иду, — ответил Эрнст.
— Но вы только что сказали…
— Петер, ш-ш, — шикнула тетя Беатрис. — Тебя не учили, что слушать чужие разговоры нехорошо?
— Но я же сижу прямо здесь! — возмутился он. — Как же я могу их не слышать?
— Все нормально. — Эрнст обернулся к мальчику, улыбаясь: — Тебе понравилась поездка?
— Да вроде, — сказал Пьеро.
— Ты, наверное, тоже хочешь научиться хорошо водить машину?
Пьеро кивнул:
— Хочу. Я люблю машины.
— Тогда, если будешь себя хорошо вести, я, пожалуй, тебя научу. Сделаю тебе такое одолжение. А ты взамен сделаешь одолжение мне?
24 
