очень нудно 
36 
— В надлежащее время вы их узнаете, офицер Палмер, — сухо отозвался Эскобар, внимательно изучая ее лицо из-под густых черных ресниц, в то время как его руки деловито перекладывали бумаги на столе.
— Что-нибудь еще?
— Нет, сэр.
— Вот и хорошо, — одобрил Эскобар и шумно пошевелился в кресле, давая понять, что теперь, выполнив свои обязанности, она ему больше не нужна.
Пеппер устало улыбнулась и шагнула к столу. Она чувствовала себя полностью измотанной, в висках зародилась пульсирующая боль. Напряженная атмосфера, царившая в джипе остаток пути до Лос-Анджелеса, до предела истощила ее силы. И теперь Пеппер хотелось только одного — поскорее добраться домой и хорошенько выплакаться.
— Сэр, я могу идти домой?
В карих глазах Эскобара вспыхнуло удивление, но он великодушно кивнул.
— Да, конечно, разумеется.
— Благодарю вас. — Пеппер начала разворачиваться, но остановилась. — Завтра утром вы получите мой письменный отчет.
Окружной прокурор взглянул на ее опущенные плечи, измятую одежду, и его охватило сочувствие.
— Не беспокойтесь об этом, Пеппер, — мягко сказал он. — Рапорт может подождать, отдохните несколько дней.
Пеппер поблагодарила с вежливой полуулыбкой и повернулась, чтобы уйти.
— О да, и спасибо за прекрасно выполненную работу, офицер Палмер.
«Ну, это твое мнение», — мрачно подумала Пеппер.
— Благодарю вас, сэр. — Она вышла из кабинета и очень осторожно прикрыла за собой дверь.
Хотя Пеппер была уверена, что Кристофер не ждет ее снаружи, она не удержалась и кинула быстрый взгляд на то место, где видела его в последний раз. Но взорам ее предстал потрепанный «фольксваген». Тогда она с унылым вздохом посмотрела туда, откуда пришла, ощутив одновременно отчаяние и раздражение.
— Что-то находишь, а что-то теряешь, — попробовала пошутить Пеппер и пожала плечами, как бы стараясь стряхнуть боль, вызванную дезертирством Кристофера. Но боль осталась, и Пеппер, ругаясь себе под нос, шагнула на тротуар.
У нее куча дел и совершенно нет времени жалеть себя, она не может позволить себе такой роскоши. Надо провести генеральную уборку дома, особенно, если за время ее отсутствия в нем побывали сестрички, устраивая свои сногсшибательные вечеринки.
Пеппер с удовольствием прошлась бы до дома пешком, но увидев удаляющееся свободное такси, передумала и решила прокатиться. Сунув два пальца в рот, она пронзительно свистнула. Водитель резко развернулся посреди улицы, презрев все правила движения, и лихо подлетел к ней.
Пеппер еще раз свистнула, на этот раз от изумления.
— Ну и ну, когда нужно, полицейского никогда нет на месте, — проворчала она, быстро посмотрев направо и налево вдоль улицы.
— Запрыгивайте, леди, — галантно пригласил таксист, распахнув заднюю дверцу. Карие глаза под черными кустистыми бровями оценивающе обежали фигуру Пеппер.
— Куда? — спросил он.
Пеппер назвала адрес и скользнула на заднее сиденье, размышляя, что, наверное, теперь всю оставшуюся жизнь будет чувствовать себя усталой. Когда машина тронулась, она откинула голову на спинку и закрыла глаза. И почти мгновенно страшная слабость — результат физической и моральной усталости — сковала тело.
В дороге Пеппер старалась ни о чем не думать, а в особенности о Кристофере, боясь оказаться в глупом положении, разразившись потоком слез.
— Неплохой домик, — прокомментировал водитель, подрулив к дому и останавливая машину напротив входной двери. Он обернулся и перегнулся через спинку сиденья, чтобы открыть для пассажирки дверцу.
— Весьма, — улыбнулась Пеппер, бросая любовный взгляд на дом, который давно стал частью ее души. Она достала из сумочки деньги, расплатилась с таксистом, и подумав, что он мог повезти ее кружным путем, но не сделал этого, — добавила щедрые чаевые.
Пеппер стояла перед дверью, пока желтая машина не исчезла из поля зрения, и только потом шагнула через порог, волоча за собой по земле дорожную сумку. Мысли ее были прикованы исключительно к спальне и бронзовой кровати.
Воздух внутри отдавал затхлостью. Пеппер не требовалось доказательств, что ни Тори, ни Мег не почтили дом своим вниманием. Швырнув сумку в направлении софы, она открыла все окна и двери, чтобы впустить свежий нагретый щедрым весенним солнцем воздух.
Затем, сняв на ходу рубашку и расстегнув молнию на слэксах, прошла в спальню. Там присела на краешек своей огромной кровати, сняла сандалии, пнула их подальше, стянула брюки. И, оставшись только в трусиках и лифчике, проковыляла по розовому ковру в ванную комнату.
36 
