42 
— Блюдо называется «цыпленок Луи», — ответил Уэйн на удивленный взгляд Араминты. — Это особый рецепт хозяина ресторана. Интересно, что вы скажете о нем.
Маркиз не ужинал. Ему принесли только соленые оливки и орехи.
Араминта попробовала цыпленка.
— Очень вкусно!
— Это высокая похвала искусству повара! — улыбнулся маркиз.
— Я могла бы сделать только одно замечание. Оно касается названия блюда.
Уэйн удивленно поднял брови.
— Это блюдо должно было называться не «цыпленок Луи», правильнее было бы сказать «кролик Луи».
— Кролик! — изумился маркиз. — Старый скряга! Впрочем, очень немногие смогут понять разницу, а кролик намного дешевле цыпленка. — И он рассмеялся. — Я сейчас же пошлю за Луи! Хочу взглянуть на его лицо, когда он поймет, что его трюк сорвался!
— Нет… прошу вас, — быстро сказала Араминта. — Мне не хотелось бы, чтобы вы это делали. Это очень неприятно. Вы ведь сами говорили, что очень немногие смогут заметить разницу. — Она не думала, что Уэйн уступит так легко, и добавила: — Пожалуйста…
— Я не собираюсь делать ничего, что вызовет ваши возражения. Но должен вам признаться, Араминта, что вы странным образом влияете на меня.
— Что вы хотите этим сказать? — с интересом спросила девушка.
— Я не могу припомнить случая, чтобы я менял свои намерения в результате вмешательства женщины, — серьезно ответил Уэйн. — Теперь же в течение последних нескольких часов все мои планы и намерения меняются, при этом никто не принимает во внимание мои собственные желания.
— Мне кажется, я не сумела вас должным образом поблагодарить за вашу доброту по отношению к лорду Йомену, — сказала Араминта. — Он был очень удивлен?
— Он был потрясен! Он просил меня передать вам свою самую глубокую и искреннюю благодарность.
— И он возвращается в деревню?
— Я поставил это условием моего отказа от уплаты долга.
— Я так и думала, что вы поставите такое условие.
— Почему вы были так уверены в этом?
— Мне казалось, что вы попытаетесь скрыть свое… великодушие, попросив его сделать что-то в ответ.
— Как я попросил вас!
— Мне не составило… труда выполнить ваше условие.
— Но у меня такое ощущение, что вы колебались — вам было неудобно принять мое приглашение.
— Я колебалась… потому что… не делала этого раньше.
— Вы никогда не ужинали наедине с мужчиной?
— Нет!
— И вы говорите, что ни один молодой человек не делал вам предложения?
Она отрицательно покачала головой.
— И вы никогда не целовались?
Араминта испуганно покраснела.
— Нет, конечно же, нет! — быстро проговорила она.
— Вы еще очень молоды, — заметил маркиз, — но ваши познания в кулинарии вызвали бы зависть у повара, который на двадцать лет старше вас! Я не могу понять, как это возможно.
— Вы обещали, что мы не будем говорить о моей работе, — напомнила ему Араминта.
— Вы заставляете меня все больше интересоваться всем, что связано с вами. Но вы снова мешаете мне осуществить мое желание.
— Что… вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что хотел бы побольше узнать о вас и понять, что вы за человек.
— Я предпочла бы поговорить… о вас.
— Эту тему я нахожу невыносимо скучной, но готов быть с вами честным. Что бы хотели знать обо мне?
Араминта посмотрела на маркиза.
Он сидел, непринужденно откинувшись на спинку кресла, с бокалом шампанского в руке.
Девушка не могла понять, отчего, когда он обращается к ней, у нее начинает часто биться сердце, а когда он говорит ей комплименты, у нее сжимается горло.
Никогда в жизни Араминта не испытывала подобных ощущений, разговаривая с мужчиной!
— Я хотела бы знать, почему вы ведете себя по отношению к другим людям так, будто стоите на вершине горы, а все остальные — далеко внизу, — сказала она наконец.
Уэйн, казалось, удивился.
— Кто рассказывал вам обо мне?
— Никто. Я слышала, что вы необщительны и как-то… не похожи на других, мне и самой так кажется.
— Почему вам так кажется?
— То, что отличает вас от других, — это не красота, не богатство, не властность… Думаю, это впечатление создает ваше… отношение к жизни. — Она видела, что Уэйн внимательно слушает, и сделала неопределенный жест рукой. — Я очень неясно выражаю свои мысли.
— И что же, мое отличие от других неприятно вам? — резко спросил маркиз.
42 
