80 
— Не знаю. Пару дней, возможно, немного дольше.
Готье пожал плечами и легкой походкой подошел ко второй комнате. Он открыл дверь и зашел в небольшое помещение с множеством фотографий на стенах. Почти на всех фотографиях была одна и та же девушка. Однако кое-где Соня увидела и другого человека, самого Готье, только маленького и совсем другого, не такого загадочного и властного, без этой силы в глазах, а, напротив, неуклюжего малыша в черных брючках и белой рубашечке — у пианино, с тоской в глазах. Смешного, нелепого подростка лет двенадцати, в тренировочном костюме. Серьезного и некрасивого, с прилизанными волосами школьника в форме, в округлой рамке, а рядом — целый класс каких-то незнакомцев из его прошлого. Соня с удивлением отметила, что сегодня она впервые увидела, поняла, что у Готье есть прошлое, и у него есть мать и, определенно, сестра.
— Витка скоро придет с работы. Где вы будете спать?
— Мам, да где скажешь. Где постелешь — там и заночуем. — Готье пожал плечами, повертел в руках статуэтку, которую взял с комода. Кругом все было девичьим, все было обжитым. Все было чужим.
— Паша, ты не помнишь разве, что у Виты на собак аллергия, — добавила осторожно мама, поглядывая на Бориса Николаевича.
— И что? — пожал плечами Готье. — Таблетку купить?
— Павел…
— Да, мам? — Он обернулся, в голосе его появились металлические нотки.
По лицу его матери пробежала легкая тень. Соня вгляделась повнимательнее — она же ничего не знала об этих людях, об их отношениях, об их истории. Ей было интересно. Интерес был, по большому счету, ее самой главной движущей силой в жизни. Мама Готье вздохнула и отвела глаза. Она явно не демонстрировала никакой радости от того, что сын заглянул к ней в дом. Она бы явно предпочла, чтобы он ушел прямо сейчас и даже чаю не попил. Но Готье, похоже, был готов к этому. В любом случае, он не был удивлен. Мама отвернулась и вышла в кухню. Готье присел на диван в комнате сестры и похлопал по подушке рядом.
— Иди сюда. Тебе надо отдохнуть. Слушай, а у тебя же никаких вещей нет. Что вообще теперь будет? Ты что же, совсем ушла из дома?
Соня не ответила ему, потому что и сама не знала, что именно случилось в ее жизни и какие последствия все это теперь будет иметь. Почему-то она даже не задумывалась об этом. Главное, она в Москве. Готье тоже, похоже, не особенно задумывался о происходящем. Он приехал за ней, он скучал по ней, она была ему нужна, но о том, что будет дальше, получается, не задумывался ни один из них.
— Идите поешьте! — крикнула через некоторое время мама с кухни.
Голос ее, полный на сей раз деланого радушия и гостеприимства, звучал фальшиво. Но еда на столе была настоящей — картошка с грибами, фаршированные перцы, яблочный пирог. Соня не была голодна, но из вежливости положила себе на тарелку кусок пирога и налила чаю.
— Ну, как вы тут поживаете. Как Витка? Закончила институт?
— Закончила, — кивнула мама. — У нее была практика, а потом она ездила в Болгарию. Сейчас вот на работу устраивается.
— Здорово. Молодец!
— Она — да, хорошая девочка.
— Хорошая девочка, — повторил Готье, задумчиво глядя куда-то сквозь них, сквозь кухню.
Повисла пауза. Потом мать спросила без особого интереса:
— Ну а ты как? Все играешь?
— Все играю, мам, все играю. — и на этом разговор иссяк, как ручей в пустыне. Он как-то самопроизвольно пересох, так как ни одна из разговаривающих сторон, включая и Соню по вполне понятной причине, ничего не сказала больше. Не нашла слов.
Готье выглядел устало, так что он ушел к сестре, расстелил безо всяких сомнений ее диван и уснул быстро, крепко и глубоко. Соня просидела на кухне до самого вечера, пока в дом не пришла Виктория, та девушка с фотографий — Соня вспомнила, что именно ей Готье в детстве читал сказки. Ей он читал про Элизу, а теперь он пришел с Элизой в дом.
Мама встретила Викторию в прихожей, и они там простояли довольно долго, шептались о том, что произошло. Потом они обе, с некоторым сожалением скользнув взглядом по Соне, скрылись в комнате матери. Тогда Соня вышла из кухни и, войдя в комнату, где спал Готье, аккуратно прилегла с краешку дивана. Сон к ней не шел, и она пролежала так почти всю ночь, думая о своей жизни, о том, какая кошка пробежала между Готье и его семьей, о том, как вообще интересна жизнь и как много в ней всяких разных вариантов.
На следующий день Готье уехал куда-то, оставив Соню одну в этой квартире, что ей не понравилось вообще-то, но было вполне интересно более близко и спокойно приглядеться ко всему, что происходило в доме. К вечеру Готье вернулся, и его мать снова принялась аккуратно, но настойчиво выспрашивать, когда он планирует окончить свой родственный визит.
80 
