очень нудно 
35 
Наконец он заставил себя оглядеться. Мужики с пивом давно ушли, потревоженные его молчаливым переживанием, но он их, кажется, даже не заметил.
Лицо его было одухотворенным и полным мыслей. Он встал, достал из кармана брюк телефон, на мгновение задумался и положил телефон обратно. Затем взлохматил свои чуть подернутые сединой черные волосы и тяжело вздохнул. Почему-то я вдруг подумала, что он, наверное, хороший человек. Я попыталась вспомнить, когда я последний раз видела человека столь приятного на первый взгляд, и не смогла. Разве что ту же самую Дашку, когда она родилась. От нее тоже нельзя было оторвать глаз. Да, Дашка!
О ней я в этот момент как-то даже на минуту забыла. Я отвлеклась, притянутая, как магнитом, мужчиной внизу, что было, безусловно, неправильно и даже глупо. Я уже собралась отвернуться и снова погрузиться в пучину лжи, которой мы втроем профессионально окутывали мою Дашку – ради ее же блага, но мужчина вдруг тоже поднял голову, почувствовав, наверное, мой любопытный взгляд, и посмотрел на меня. Его усталые глаза остановились на моем лице, и мне вдруг стало не по себе. Что-то обжигающее и странное заставило меня вздрогнуть. Я не могла отвести от него глаз. Кажется, я побледнела и задрожала, почувствовав, как меня бросило в жар. Может, я заболела? Может, я уже приехала сюда больная? Почему-то у меня закружилась голова и захотелось окунуться в какой-нибудь ледяной родник с головой, чтобы хоть как-то остудить этот огонь.
– Алло, Юль, ты с нами? – услышала я голос Марины.
Я с трудом повернулась к ним. Можно ли было за одну секунду забыть все, о чем говорили в течение часа? Я, кажется, полностью утратила нить разговора.
– Ну, что решили? – спросила я, забыв о том, что решаю здесь только я, а весь этот жестокий спектакль мы разыгрываем при моем финансировании.
– Решили? Ты издеваешься? – всхлипнула Даша. – Как я могу решить? Я не думала даже, что это так сложно!
– Вот именно. Вот именно, деточка, вы все приходите сюда, ни о чем не думая. А нам потом приходится расхлебывать, – кивнула Агата.
В ее руках уже тасовалась колода нужных бумаг. Я в беспамятстве и изумлении смотрела, как все затеянное мной подошло к кульминации. Агата склонилась над Дашкой, заботливо поглаживая ее по спине. Бумаги легли на стол, и Даша подмахнула их все, не читая.
Дашка доверяла врачам. Она доверяла мне. А я не могла выкинуть из головы мужчину, который так сильно задел во мне что-то незнакомое и неведомое. Доверие – опасная штука, и во всех случаях доверие приводит к одному ожидаемому результату – людям причиняется боль.
– У нее есть страховка? – спросила Агата будничным тоном. Бумаги были уже готовы, она отработала гонорар и теперь почему-то напоминала мне Бабу-ягу.
– Нет, наверное, – пробормотала я.
Дашка кивнула, встала со стула и подошла ко мне. На ее лице блуждала потерянная полуулыбка, в глазах застыло отчаяние. Я вдруг ужасно испугалась, что потом, когда она осознает всю ответственность этого решения, которое я фактически приняла за нее, она никогда со мной больше не будет говорить. Смогу ли я жить, если Дашка меня возненавидит? Я не была уверена.
– Ну и ничего. Я впишу вас по другому полису.
– Спасибо, – пробормотала наивная Дашка, заставив меня похолодеть от злости.
За что спасибо? Почему она такая дурочка?! Зачем она, дурочка, верит людям?
– Ты, Даша, молодец. Правильное решение, – одобрила Агата. – Пойдем?
Глава 8, в которой все идет неправильно, несмотря на все вложенное
О чем я думала, когда мы вышли из кабинета и закрутились в какой-то круговерти, занимаясь бумажной волокитой и всякой ерундой? Можно сказать с уверенностью, что впервые за историю моего существования в Москве я потерялась и с трудом поспевала за мутным грязевым потоком, который нес меня куда-то, как безвольный и бездушный кусок бревна. Дашка цеплялась за мою руку, а я растеряла все мысли, продолжая почему-то периодически вспоминать лицо человека в окне. Вместо того чтобы делать то дело, ради которого мы и приперлись в эту ужасную, неприятную серую больницу с кучей бегающих или стоящих в очередях людей, я погрузилась в себя и задумалась о совершенно посторонних вещах. О вещах, которые, как ни крути, не имели никакого отношения к происходящему здесь и сейчас. Я вспоминала…
Я – в Венеции, на площади Сан-Марко, и уже совсем ночь. Свинтус остался в дорогущем отеле, расположенном прямо на берегу Венецианской лагуны, вход только с воды, что очень романтично, но не очень удобно – приходится платить за такси каждый раз, когда хочешь войти в номер. Свинтус приехал в Италию в надежде провести все наше романтическое путешествие в номерах – голым и пьяным, играя со мной в свои любимые игры. Его планы не совпадали с моими. Я ехала в Италию приодеться.
35 
