36 
– А я нет? Если с Перл что-то случится, я не просто потеряю дочь, я потеряю единственную возможность узнать ее. Я никогда не поглажу ей волосы, когда она болеет. И никогда не проведу всю ночь, пытаясь ее убаюкать. – Он взял Мэг за обе руки, но не потому, что она хотела уйти, а потому, что его трясло и ему нужно было за что-то держаться. – Вот почему я не дам этому случиться. Обещаю. С ней все будет хорошо.
У него все внутри перевернулось, когда Мэг смотрела на него так – с пониманием и надеждой. Как будто он не был врагом. Как будто это не он ее обманул и разбил ей сердце.
Конечно, Грант ничего не знал наверняка. Он дал обещание, которое был не в силах сдержать. Жизнь его маленькой девочки сегодня окажется под вопросом, и он ничего не мог для нее сделать. Никак не мог ее защитить во время операции. Он не спасет Мэг от удара, если что-то пойдет не так.
В его сердце прокрадывалась паника, грозящая его раздавить. Страх, который сожрал бы его заживо. И тогда Грант сделал то, что помогало в безвыходных ситуациях. Он заключил Мэг в объятия. И она не стала сопротивляться.
– Все будет хорошо, Мэг, – повторил он. – Я обещаю.
«Господи, пусть все так и будет, пожалуйста!» – про себя взмолился он.
Несколько мгновений Мэг стояла напряженная, а потом обняла его за талию. Облегченно вздохнув, Грант положил ей руку на спину. Она зарылась лицом ему в грудь.
Он уже и забыл, как здорово она ему подходила. Забыл или глубоко закопал в памяти? Мэг подходила ему, как никакая другая женщина. Как будто их тела были созданы друг для друга. Как будто ее предназначение состоит в том, чтобы его мучить. И не важно, что с ней приятно обниматься. Это была пытка.
С того завтрака они избегали друг друга, лишь бы не допустить прикосновения, которое бы напомнило, как чудесно им было вместе. Мэг обняла его крепче, и Грант почувствовал у себя на спине каждый ее палец.
Она прижалась щекой к его груди. Вскоре на его футболке появилось мокрое пятно от слез. Его сердце сжалось.
И вот тогда он понял. Он просто себя обманывал.
Да, он хотел перевезти Мэг с Перл, потому что в Хьюстоне врачи были лучше. И он это осуществил, чтобы познакомиться со своей дочерью. Ему хотелось, чтобы всем было легко. Но когда дело касалось Мэг, никогда не было просто и ясно.
Ведь все было завязано не только на Перл. И даже не на его гневе или задетом самолюбии. Все было завязано на Мэг. На его потребности с ней сблизиться. Или просто находиться рядом.
Стоило ли выстраивать преграды, если они рухнули в ту же секунду, когда он увидел эти завораживающие синие глаза, полные слез?
И вот они остались совершенно одни. Посреди ночи. В нем вспыхнуло желание, вытеснив страх и напряжение, которые мучили его весь вечер. Желание гораздо более глубокое, нежели обычное физическое влечение.
Грант не хотел просто спать с ней, он хотел ее поглотить. Выжечь на Мэг свое клеймо, чтобы она больше не сомневалась в том, что принадлежит ему. Он хотел обладать ею. И она тоже этого хотела, он был уверен.
Грант глубоко вздохнул, силясь взять себя в руки.
Его рука медленно опустилась на ее щеку. Он провел кончиками пальцев по контуру ее лица и осторожно убрал ей прядь волос за ухо. Его пальцы скользнули вниз, под подбородок, потом на шею. У него пересохло во рту. Он сглотнул, а потом наклонил к ней голову и уже больше ничего не понимал, только то, что Мэг в его объятиях. Теплая и желанная. Само блаженство.
Мэг встала на цыпочки, ее нежные губы раскрылись навстречу ему, и маленький горячий язычок проник в его рот. Он застонал, обхватив руками ее попку, прижал ее к себе, а потом усадил на столешницу.
Его язык был глубоко у нее во рту. Грант как будто хотел выпить ее всю, изучить каждый сладкий сантиметр ее тела. Но ее губ было недостаточно. Он спустился к ее шее. К впадинкам на ее ключице.
– Это не самая лучшая идея, – прошептала Мэг.
Грант отстранился и посмотрел в ее глаза, затуманенные желанием.
– Не самая.
Грант стоял перед ней, его сердце бешено колотилось, но она молчала, и он не осмеливался поцеловать ее вновь. Он запустил руку ей под майку, погладил шелковистую кожу, и от его прикосновения Мэг задрожала. Он взял в ладонь ее грудь и спустил майку, обнажив напряженный сосок, и поцеловал его, лаская языком и посасывая. Мэг изогнулась и застонала. А он просто не мог остановиться. Она пахла ванилью и забытыми мечтами.
Грант перешел к другой груди, и Мэг охнула.
– Это ужасно, – пробормотала она. – И ничего не решит.
36 
