10 
– Не надо.
– Хочешь, я убью его?
– Ты не сделаешь этого. Он не виноват в том, что я его не люблю. Оставайся здесь, а я буду помнить о тебе.
– Почему, Марго?
– У тебя другая дорога, я знаю.
– Я всегда буду любить тебя.
– Это я тоже знаю. Но ты не поедешь за мной. Я прошу. Такая малость...
Она всегда разговаривала короткими фразами, срубленными на корню.
– Хорошо, Марго, но не оставляй меня за дверью, если я однажды появлюсь у тебя на пороге.
– Когда ты найдешь мой порог, я впущу тебя.
...Она умерла от чахотки три месяца спустя, в Риме. Теодор получил от нее письмо, всего три строки: «Не спешите искать мою дверь. Но когда время придет – стучитесь, и отворят вам. Любовь никогда не перестает...»
Цитаты из Библии, написанные ее рукой, были на вкус как ее губы.
Марго. Его хрустальный ангел.
– Выпейте. Станет легче.
Другие руки, другой голос, ни грамма хрусталя – звонкая медь. Крылья с медными перьями, жестко трущимися друг о друга, чаша, наполненная огнем, у его губ. Ангелы бывают разные.
– Вы медный ангел, – сказал он и сделал глоток. Огненные сполохи ее смеха медленно растаяли.
– Обычно мужчины называют меня дьяволом в юбке. Ангел – это что-то новое. Мне кажется, вы склонны идеализировать женщин. Спите. Спите...
Глава 5
Он снова впал в забытье. Камилла поставила на стол опустевшую чашку и вернулась к кровати. Присев на край, она взяла правую руку Теодора, откинула слипшиеся волосы с его лба. От мужчины шел жар, словно от печки, но он трясся, хотя в комнате было очень тепло. Горит, как в огне. Каждый раз, возвращаясь к его кровати, она опасалась обнаружить на ней кучку пепла.
Камилле отчаянно хотелось набить трубку, но здесь это было неуместно, а уходить она не желала – ей казалось, что стоит выйти и закрыть дверь, как с Теодором что-то случится. Иллюзия, всего лишь иллюзия, которой она зачем-то поддалась, иллюзия того, что она нужна страдающему мужчине. Нужно оставить здесь кого-нибудь из слуг, а самой уйти – так она говорила себе два часа назад, но потом перестала. Лишь приказала принести сюда чай и бисквиты. Они остались нетронутыми, и чай давно остыл.
Камилле казалось, что ночь никогда не кончится. Анри она отправила спать – он ничем не мог помочь, а в том, что Вильморен помолится за раненого, Камилла не сомневалась. Время тянулось медленно, и ей ничего не оставалось, как разглядывать нежданного гостя.
Она никогда особо не любила блондинов – а он блондин, причем нордический, очень светлый. И глаза у него прозрачные и холодные, как февральский лед. Сейчас они были закрыты, но в момент просветления, когда Теодор осмысленно заговорил с нею, Камилла их хорошо разглядела. Голос у него оказался глуховатый – скорее всего, вследствие солдатской привычки сдерживаться. Черты лица немного асимметричные, но есть в них завораживающая красота. Шрам на щеке, почти незаметный уже... Госпожа де Ларди находилась в комнате постоянно и помогала раздевать Теодора – потому и увидела, что его тело буквально покрыто шрамами, как старыми, так и едва зажившими. И его правая рука... Камилла осторожно коснулась изувеченной конечности Виллеру, шевалье скрипнул зубами, и она поспешно отдернула пальцы. Не хватало еще ему лишнюю боль причинить.
Теодор что-то забормотал, и вновь на латыни. Она погладила его по голове, успокаивая. Волосы у него были жесткие, кое-где уже проглядывала седина, хотя и трудноразличимая в светлых льняных прядях. Кто он? И почему на него напали? На дороге нашли шесть трупов – слуга, посланный к муниципальным гвардейцам, уже вернулся и подтвердил сказанное Теодором. Солидно подготовленное нападение, неслучайное. В том, что это нападение, госпожа де Ларди не сомневалась: о разбойниках здесь слыхом не слыхивали, окрестности замка Жируар славились спокойствием. Грабить тут было особо некого, замок стоял в стороне от оживленных дорог. Камилла прикоснулась к щеке раненого. Лихорадка, надо пойти приготовить лекарство. Она прихватила покрывало с кресла и вышла.
Очаг на кухне давно прогорел, Камилла поплотней закуталась в плед. Если закрыть глаза, то можно представить, что за окнами уже лето... Она мерзла зимой, не спасали ни меховые накидки, ни куча покрывал, ни жарко натопленные камины. Возможно, помогли бы теплые мужские объятия, но у госпожи де Ларди давным-давно не было любовника. После смерти Франсуа большинство знакомых мужчин казались ей... ненужными. Из оставшихся половина была ей не по вкусу, а кое-кому не по вкусу она сама. Ну и, наконец, несколько возможных кандидатов женаты, а Камилла далека от того, чтобы заводить интрижку с семейным мужчиной. Слишком хорошо она знает, к чему приводят подобные отношения. Насмотрелась...
10 
