23 
Битси в очередной раз ахнула. Такое впечатление, что рядом стоит бабушка Хольцхайм. Софи повернулась и свирепо посмотрела на Битси, надеясь, что та быстренько уйдет. Тщетно.
Чувствуя, что надо форсировать события, Софи наклонилась ближе к Брэнду.
– Я пообедаю с тобой позже. – Она подмигнула ему, вообразив себя одной из девиц, которые когда-то разъезжали на заднем сиденье его мотоцикла.
Его красивых губ коснулась улыбка.
– Я готов помочь тебе с работой, – предложил он, – а потом мы пообедаем. Или пойдем туда, где ты сможешь приготовить мне обед. Выбирай.
Решив продолжать спектакль, Софи взяла душистый горошек, открыла дверцу в стойке регистратора и впустила Брэнда. Указав ему на коридор, она зашагала позади него.
– Сюда, – отрезала Софи.
Брэнд вошел в открытую дверь, она скользнула следом и со стуком захлопнула дверь.
Брэнд прислонился к письменному столу и скрестил руки на мускулистой груди. В его глазах танцевали лукавые искорки.
Кабинет показался Софи маленьким и тесным. Брэнд заполнял собой все пространство. Теперь ее кабинет больше никогда не станет прежним. Аура Брэнда сохранится в этом помещении и доконает Софи.
– Что ты творишь? – спросила она.
Он повел широким плечом, улыбаясь:
– Я положил начало.
– Предполагалось, что мы положим начало, катаясь на велосипеде и поедая мороженое у Мейнарда. Завтра.
– Ах, Софи, – вздохнул Брэнд, – будь проще. Будь непосредственной.
– Непосредственность мне не нравится.
– Я не забыл, – с сочувствием произнес он. – Однако никогда не поздно учиться.
– Не хочу учиться!
– Грустно, – заметил Брэнд.
– А мне не грустно. Я не позволю тебе меня жалеть. – Желание поцеловать Брэнда становилось все сильнее. Но это может иметь неприятные послед ст вия.
– Я не жалею тебя, Софи, просто... хм... ты чересчур неподатлива.
Неподатлива?! Происходящее напоминало кошмар. Самый красивый мужчина в мире считает ее скованной и неподатливой. Софи просто обязана что-то предпринять.
– Давай будем относиться к этому как к развлечению, – уговаривал ее Брэнд.
Что она могла ответить? Что не любит развлекаться? Теперь ей изо всех сил хотелось доказать ему, что она не скованна и податлива.
Софи может быть спонтанной и веселой.
Глубоко вздохнув, она с дерзким видом подошла к Брэнду. У него округлились глаза, он быстро отклонился назад, однако письменный стол не позволил ему удрать. Обняв мужчину за шею, Софи притянула его к себе.
А потом она поцеловала его.
«Ну, – мечтательно размышляла Софи, – вот и доказательство. Никакой скованности и предсказуемости. Я могу быть спонтанной! Я умею веселиться!»
Сначала Брэнд опешил, а потом ответил на ее поцелуй. Его губы имели вкус меда и грез, цветов и надежды. Теперь Софи понимала, чего не хватало ей в отношениях с Греггом.
Она резко отстранилась от Брэнда, дрожа от волнения. На нее обрушилась истина, которую она старалась скрыть от себя.
По правде говоря, Софи была готова выйти замуж за Грегга потому, что боялась жить в атмосфере любви, которая царила в ее семье. Ей хотелось обрести защищенность, но без эмоциональной привязанности, способной разбить сердце на миллионы осколков.
В конце концов, в этом смысле Грегг подходил ей. Он никогда не попытался бы завладеть душой и сердцем Софи.
А каков мужчина, стоящий напротив нее?
С ним никогда не будет спокойно. И, назвав женщину любимой, он потребует от нее полной отдачи чувств.
Впрочем, Софи, обладающая даром влипать в истории, влюбилась в мужчину, который вряд ли когда-нибудь кого-нибудь назовет любимой. В мужчину, который считает, что его профессия не позволяет ему любить.
– Вот, – сказала она, надеясь, что ее голос не дрожит. – Я выполнила твое требование по поводу непредсказуемости?
– Пожалуй, речь идет о непредсказуемом возгорании, – тихо произнес Брэнд, прожигая ее пиратским взглядом. Итак, Софи все-таки удалось шокировать его.
Однако она не знала, к добру ли это. Софи захотелось спрятаться куда-нибудь.
Ну почему Брэнд не соблюдает правила? Жаль, что он не подождал до завтра.
Незачем ей было так резко атаковать его. Снова сработала психология милой чудачки. Вечно она поступает неверно!
– Вернемся к работе, – твердо проговорила Софи, имея в виду возвращение в собственное убежище: пыльные архивы, отголоски прошедших, будоражащих ее воображение времен. Она погружалась в прошлое, ибо ее собственная жизнь была слишком тоскливой. Пропасть лежала между тем, чего она хотела, и тем, что имела.
23 
