очень нудно 
26 
Этот человек может свести с ума кого угодно! Это он виноват, что Софи поцеловала его. Она жаждала доказать ему следующее: пусть она наивная и влюбленная провинциалка, но ему – самодовольному здоровяку – не удастся вторгнуться в ее мир и установить там свои порядки.
Ха! Она еще покажет ему. Поцелуй – это только начало.
Однако Софи пришлось признать, что она не вполне готова справиться с нахлынувшими на нее ощущениями. При одном воспоминании о поцелуе молодая женщина поднесла руку к губам, которых касались губы Брэнда, и вздрогнула от страсти.
Вот что значит – ходить по краю.
Нет, в дальнейшем она будет поражать Брэнда иначе, с меньшими последствиями для себя.
Однако Софи понимала, что, ощутив однажды вкус губ Брэнда, она лишается шансов стереть его из памяти.
«Наверное, я никогда не изменюсь», – подумала она, покорно вздохнув.
* * *
Следующим вечером Софи старательно нарядилась для их с Брэндом выхода в люди. Она долго перебирала одежду: то шорты задирались слишком высоко, обнажая бедра больше обычного, то вырез нового топа с завязками на шее чересчур открывал грудь.
Ей не хотелось, чтобы он думал, будто она старается выглядеть сексуально ради него. Поэтому Софи не стала краситься и затянула волосы в строгий хвост на затылке.
Бабушка одобрила ее наряд, но не сочла поедание мороженого и поездку на велосипеде чем-то романтичным.
– Он любит мороженое, бабуль, и всегда любил.
– Фу! Ты поедешь на велосипеде? Ты вся взмокнешь. А твои волосы?!
В дверь позвонили. Фрау Хильда отправилась открывать дверь, продолжая говорить по-немецки:
– Твои волосы! С такой прической ты похожа на женщину, у которой я покупала рыбу. Привет, Брэнд, – перешла бабушка на английский, затем снова по-немецки обратилась к Софи: – Та торговка умерла в девках.
– Вероятно, потому, что от нее воняло рыбой, – парировала Софи. Неужели ее прическа действительно ужасна? Разве не так укладывают волосы уверенные в себе женщины?
Вошел Брэнд, и Софи задалась вопросом, как он выглядит: как беспечный соседский парень или как новый Брэнд – утомленный воин?
Что-то в его облике едва заметно указывало на то, что перед ней воин. Брэнд улыбался, но взгляд его был суровым.
«Иного ждать и не приходится, ради меня он меняться не станет», – подумала Софи, сдергивая с головы резинку для волос.
– Все в порядке? – тихо спросила она, беря сумку и быстро выходя через дверь, которую Брэнд придерживал для нее.
Брэнд изобразил изумление:
– Да, в порядке.
Софи снова посмотрела на него, на сей раз дольше. Что-то не так. Она понадеялась, что со временем все выяснится.
– Как поживает твой отец? – поинтересовалась Софи, когда они спускались по ступенькам. Похоже, с Брэндом произошло нечто неприятное в конференц-зале, но не следует списывать со счетов и его отношения с отцом.
– Почему бы тебе самой не рассказать об этом? Как поживает мой папа? Хорошо ли ему одному в большом доме?
Брэнд явно старался сбить Софи с толку, словно почувствовал ее желание всколыхнуть запретную и страшную тему.
– Твой отец прекрасно со всем справляется.
– Вот и ответ на твой вопрос, верно? Мой папа отлично поживает.
Брэнд уселся на старый женский велосипед и ждал, когда Софи сядет на свой. Она не упустила из виду, что он долго и пристально пялился на ее ноги. Вот он вздохнул и отвел взгляд.
– Если только забыть небольшой факт: он едва не поджег дом, – тихо продолжил Брэнд, когда они поехали бок о бок по тихой улочке. – Почему ты не сказала мне, что знаешь об этом?
Опять ему удалось сделать ее виноватой. Брэнд – настоящий инквизитор.
– Я не собираюсь шпионить за твоим отцом.
– Тебе известно, что произошло, – произнес он, пристально глядя на нее.
Ну да, Софи знала. Но доктор Шеридан очень просил ее не рассказывать Брэнду, что он и Хильда оказались в весьма щекотливой ситуации, когда пламя охватило дом. Он также просил Софи вчера вечером, как раз накануне совместного ужина с Хильдой, не упоминать о том, что у него и ее бабушки настоящий роман.
– А вы не думаете, что он догадается? – спросила Софи, обеспокоенная тем, что снова придется лгать.
– Я рассчитываю, что ты отвлечешь его, – мило улыбнулся доктор Шеридан.
– Почему бы вам откровенно не признаться ему?
– Он сочтет это предательством по отношению к его матери. Брэнд из тех, кому нравится одиночество.
Теперь, глядя на холодно-отстраненное выражение лица Брэнда, Софи понимала, что отчасти доктор прав. Брэнд старается держаться особняком.
26 
