72 
– Если он обещал, – вмешалась Карлотта, – он должен выполнить свое обещание. Мы с тобой сегодня съездим и посмотрим, как делают машины. Мы приедем на завод в три часа.
Карлотта говорила уверенным голосом, давая Норману понять, что она приняла такое решение исключительно для того, чтобы ему досадить. Однако муж выслушал ее предложение спокойно.
– Что ж, буду ждать, – ответил он и направился к машине.
Билли радостно помахал ему на прощанье. А вот Карлотта стояла на крыльце, провожая Нормана взглядом, не помахала рукой, не сделала никакого другого прощального жеста.
Когда автомобиль Нормана скрылся в конце дорожки, она со вздохом отвернулась.
– Пойдем смотлеть плуд, – предложил Билли. В голосе мальчика слышались нетерпеливые нотки. – Там столько лыбок! Класных и желтых! Я уже их видел.
Карлотта на миг заколебалась, но затем позволила ребенку отвести себя за руку к озерцу, где среди белых лилий резвились золотые рыбки.
– Какие класивые! – воскликнул Билли.
– Их называют золотыми, – сказала Карлотта.
– Они что, из настоящего золота? – спросил Билли, пораженный ее словами.
– Ну, нет! – рассмеялась Карлотта. – Это самые обыкновенные рыбки, каких, например, мы с тобой иногда едим на завтрак.
– Эти такие класивые. Даже жалко есть! – задумчиво проговорил Билли, рассматривая рыбок в пруду.
Карлотта окинула взглядом маленькую фигурку в красном свитерке, который пришлось позаимствовать у сына экономки, светлые волосы, отливающие в утреннем свете неярким золотом.
Ей подумалось, что завтра этот мальчуган окажется в приюте, где из него сделают точно такого же послушного исполнителя чужих приказов, как и из тысяч других мальчишек. Нет, с ним там будут хорошо обходиться, будут воспитывать, заботиться о нем, но все равно это будет не дом, там не будет семейного тепла и уюта, не будет любви, которой одаривают свое чадо родные отец и мать.
Норман чем-то напоминает этого маленького мальчика, подумала Карлотта. Что ж, возможно, Билли проложит себе путь в жизни, точно так же, как это сделал и сам Норман, добьется в ней немалых успехов.
Ей вспомнилось также, как Магда заботилась о ней самой, как стала для нее второй матерью, как они с Леолией одаривали ее вниманием и заботой, как любили ее и лелеяли.
«Бедный Билли», – подумала Карлотта.
Неожиданно у нее в голове промелькнула мысль, не отправить ли Билли к Магде и Леолии и попросить их присмотреть за мальчиком. Но нет, обе уже в возрасте.
Им будет трудно заботиться о непоседливом мальчугане так, как они заботились о ней самой двадцать лет назад. Сейчас им под силу разве только их карты, вязание, кошки и мирное сидение у камина.
– Пойдем, покажешь мне остальной сад, – сказала она Билли, протягивая ему руку.
«Ну почему это не мой сын?» – подумала она при этом.
Глава 23
Грохот станков, постоянное движение, мощь и блеск стали – все это заставило Карлотту ахнуть от изумления. Она словно перенеслась в иной, совершенно чуждый и незнакомый ей мир.
До этого ей ни разу не приходилось бывать на фабрике, поэтому она лишь смутно представляла себе, что ее там ждет. Единственное, в чем она была уверена, – это будет нечто, ей доселе неведомое.
Из хаоса, шума и грохота, из этой фантасмагорической реальности она вынесла лишь одно – то, что прониклась еще большим уважением к человеку, которому все это принадлежало.
До этого Карлотта ни разу не представляла себе Нормана в окружении других людей, на фоне его собственных жизненных достижений.
Это был совсем не тот Норман, которого она знала, например, в Лондоне – не тот почтительный и внимательный джентльмен, неизменно слегка смущавшийся в ресторанах, не тот, кто, став ее мужем, за недолгую совместную жизнь успел продемонстрировать ей свою власть и неожиданную твердость характера.
Это был человек дела, человек, от которого зависели великие свершения, человек уверенный в себе и отвечающий за свои поступки.
Живое воображение Карлотты помогло ей увидеть и понять эту сторону личности Нормана, едва она увидела его в этой новой для себя обстановке. Понять глубже и лучше, чем это удавалось раньше, когда Норман представал перед ней в ее мире – чуждый ее окружению, случайно затесавшийся туда.
Нет, здесь на его плечах лежала ответственность совершенно иного рода. На лице Нормана было совершенно иное выражение, он даже разговаривал иначе.
72 
