37 
И еще он прав в том, что, если она примет его предложение, ей не придется удаляться в деревню или разлучаться с дорогими ее сердцу Софией и Женевьевой. Долгие годы она не решалась завязать с кем-то дружбу из страха, что друзья начнут задавать неудобные вопросы о ее браке, тем больше она ценила отношения с двумя новыми подругами.
Если посмотреть на ситуацию с этой стороны, то никаких недостатков в том, чтобы стать женой Руперта, она не видит.
За исключением самого Руперта…
Такого несносного и высокомерного типа ей еще не доводилось встречать, впрочем, настолько же красивого и волнующего!
Разве смеет она, женщина совершенно неопытная в подобных делах, надеяться удержать его внимание после того, как он уложит ее в постель и потеряет к ней интерес? И тогда она снова окажется втянутой в несчастливый брак, хотя и по другим причинам!
Нет, ни при каких обстоятельствах нельзя принимать его предложение, так она завтра и скажет.
Решив, наконец, что делать, она с удвоенной энергией принялась готовиться к отъезду из столицы.
— …кажется немного не в себе, Руперт? — лениво протянул лорд Бенедикт Лукас — Люцифер — в тот же вечер в клубе. Мужчины растянулись в креслах по обе стороны небольшого горящего камина, оставив за порогом прохладу уходящего дня.
Руперт с трудом переключился на сидящего напротив друга — явное свидетельство того, что тот действительно сам не свой.
— Может, потому, Бенедикт, что я серьезно обдумываю идею женитьбы.
— Правда? — приподнял черные брови Люцифер.
— Не надо так удивляться, Бенедикт, мы ведь оба знаем, по каким причинам мне срочно потребовалась супруга.
Друг поморщился.
— И кто у тебя на примете?
— Кое-кто с восхитительными фиалковыми глазками.
Бенедикт резко выпрямился, от ленивой расслабленности не осталось и следа.
— Ты же не Пандору Мейбери имеешь в виду?
— Ее самую, — улыбнулся Руперт, увидев, насколько новости поразили друга.
— Я… но… я в курсе, что ты водил ее вчера в оперу, а кто не в курсе, но… Дружище, ты уверен, что это правильный выбор? Тебе нужна такая невеста? — Бенедикт был немного ошеломлен. — То есть я хочу сказать… а как же скандал?
Улыбка сползла с лица Руперта, взгляд стал тяжелым и холодным.
— Я уже много лет ценю твою дружбу, Бенедикт, и надеюсь, так будет и впредь, но даже тебе я не позволю пренебрежительно отзываться о женщине, которую я попросил стать моей женой.
У Бенедикта глаза на лоб полезли от подобного поворота событий.
— Ты уже сделал ей предложение?
— Да, — отрезал Руперт.
Бенедикт лишь покачал головой.
— Тогда почему ты просто не сказал мне, что пора тебя поздравить?
— Потому что еще не пора. Леди пока не дала ответа, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд друга.
— Не понял? — нахмурился Бенедикт. — Я думал, она вцепилась в твое предложение руки и чуть эту руку тебе не оторвала, ну или какой-нибудь другой орган!
— Люди могут думать о ней все, что им заблагорассудится, но мое мнение таково — большинство из этих измышлений неверны.
Бенедикт несколько секунд внимательно разглядывал приятеля.
— Она тебе нравится, — заявил он в итоге.
— Я ни за что не попросил бы женщину выйти за меня замуж, если бы не желал ее, — отмахнулся тот.
— Тебя что, привлекает она сама, не только ее чарующие фиалковые глаза или прелестная фигурка? — промурлыкал Бенедикт.
Если и так — о чем Руперт пока не особенно задумывался, — то он не собирается обсуждать данный вопрос с кем бы то ни было, даже с таким близким другом, как Бенедикт Лукас.
— По определенным причинам мне срочно нужна жена, и так как Пандора Мейбери полностью отвечает моим требованиям, я выбрал на эту роль ее, — проговорил Руперт, напустив на себя безразличный вид.
— И твои требования — это…
— Красота, мозги и привлекательность.
— Красота, мозги и привлекательность… — медленно повторил Бенедикт. — А как насчет возможности произвести на свет наследника? Тебе ведь известно, что в браке с Мейбери она так и не родила, хотя прожили они несколько лет.
Об этом Руперт задумывался еще меньше, чем о том, нравится ли она ему! И теперь задумываться не собирался. На самом деле ему была противна сама мысль о том, что Пандора состояла в интимных отношениях с другим мужчиной, пусть даже со своим покойным мужем. Что вообще-то весьма странно дня мужчины, который даже под расстрелом не смог бы припомнить имена всех своих любовниц.
37 
