48 
Неужели подобная судьба уготована и ему?
Пандора медленно приходила в себя, каждый мускул болел, она чувствовала такую слабость и блаженство, что не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Но она должна двигаться. Не может же она всю ночь провести у него на коленях.
Однако важнее понять другое. Естественно ли то, что произошло с ней сейчас? Ее глаза широко распахнулись, и она уставилась в лицо Руперта, пока неведомые ранее волны удовольствия прокатывались по ее телу, горячие, неконтролируемые. Страсть захватила с головой, она не могла остановиться, снова и снова поднимаясь и опускаясь на ласкающие пальцы.
Но на лице Руперта было написано такое страдание, словно он испытывал боль, а не экстаз, в который целиком и полностью погрузилась Пандора.
Она тоже это заметила, когда медленно подняла голову и посмотрела на него.
Глава 12
— Спокойно. — Руперт первым нарушил повисшее в воздухе молчание, мягко отпуская Пандору и помогая ей подняться с его колен. Он наслаждался ею, пока она наклонялась за его рубашкой, упавшей на пол.
Стоя к нему спиной, она натянула одежду, вытащила волосы из-под воротника, и они вновь каскадом рассыпались по ее спине.
Такой напряженной спине. Она повернулась к нему с отстраненным видом и заговорила как ни в чем не бывало:
— Я… Это очень импульсивный и немудрый поступок, и я… я думаю, что вам лучше оставить меня теперь.
«Да, так действительно будет лучше», — удрученно подумал Руперт. Удалиться, и чтоб глаза его ее не видели. Подальше от соблазна, ведь его копье до сих пор вздымалось и пульсировало сладостной мукой.
Он вскочил и произнес:
— Всегда оставляете мужчин неудовлетворенными, такова ваша тактика, да, Пандора?
Она резко обернулась на него, в потемневших глазах плескалась боль.
— Я… вы… у меня не было таких намерений!
Руперт вздохнул, прекрасно понимая, что злится не на нее, а на себя самого. Он просто собирался насладиться видом ее тела, купая и поглаживая, и никак не ожидал, что его настолько заворожит ее красота и ответная реакция на его ласки, теперь ему серьезно грозило стать одержимым одной мыслью — обладать ею. Целиком. Безраздельно. Снова. И снова. Пока она не забудет всех своих прежних любовников.
Не очень приятное чувство для мужчины, который всегда брал любую понравившуюся ему женщину, а потом так же легко, без каких-либо душевных страданий оставлял ее.
— Прости за глупое высказывание, грубое и оскорбительное. — Он взял ее руку в свою ладонь и поднес к губам. — Мне не следовало так торопиться. Ты устала, обожжена и определенно не в том состоянии, чтобы… — Он оборвал себя на полуслове, неодобрительно покачал головой, отпустил ее пальцы и выпрямился. — Тебе требуется что-то еще?
Требуется ли ей что-то еще?
О, много чего. Несколько добрых слов. Даже любовь. Что угодно, только не эта напряженная неловкость, которая встала между ними непробиваемой стеной.
Она окинула взором Руперта, его растрепанные золотые волосы, в которые она впивалась руками и пропускала сквозь пальцы в порыве страсти, губы, казавшиеся более полными оттого, что он прикасался ими к ее груди, выбившуюся из панталон рубашку.
Краска бросилась ей в лицо, и она поспешно отвернулась, заметив его вздыбившееся естество, явно просматривающееся через панталоны.
— Нет, не думаю, что мне сегодня потребуется что-то еще.
Она выдавила из себя улыбку. Никогда в жизни не чувствовала себя настолько неловкой и смущенной.
Никто и никогда не касался ее столь интимно, как сделал это Руперт. Никто не доводил ее до возбуждения. Не заявлял на нее свои права. Не доводил ее до вершины блаженства, о существовании которой она даже не подозревала. И все это время она была абсолютно голой, тогда как Руперт оставался в рубашке, хитро завязанном шейном платке, жилете, панталонах и сапогах!
Что он теперь подумает о ней? Учитывая, как она полностью потеряла над собой контроль? Нет, не о такой близости мечтала она. Лежать в объятиях друг друга, нашептывать всякие глупости, а уж потом отдаваться плотским утехам — вот как она себе это представляла.
Но что она знает о плотских утехах? Вплоть до сегодняшнего дня весь ее опыт сводился к унижению, которое она испытала в первую брачную ночь.
Возможно, эта отстраненность, холодность между мужчиной и женщиной, не состоящих в браке, обычное явление, когда страсти немного улеглись?
48 
