50 
— Я еще не нашла свою перчатку. — Она, вздохнув с облегчением, с удвоенной энергией предалась своему занятию. Пусть хоть на несколько минут, но она получила возможность отвернуться от холодных серых глаз.
— Нынче утром я не настроен играть в игры. О, черт бы его побрал! — Руперт протянул было руки с намерением взять ее за талию и спустить со стула, но, оборачиваясь к нему, она наступила на подол платья, потеряла равновесие и с криком сама упала к нему в руки. — Тоже неплохой вариант, — сухо буркнул он, прижимая ее к себе.
Злая и покрасневшая, она метала в него глазами громы и молнии, безуспешно пытаясь вырваться.
— Отпустите меня, пожалуйста.
— Разве не следует поблагодарить меня за спасение от падения? — поддел он.
— Если бы вы меня не напугали, я бы не упала!
— Боюсь, со дня нашего знакомства я только и делаю, что выручаю тебя из неприятностей. — Руперт прикусил губу, стараясь не рассмеяться над ее недовольным выражением лица.
— Немедленно поставьте меня на пол! — Если бы Пандора стояла, непременно в отчаянии топнула.
Руперт закрыл глаза, досчитал до десяти, потом еще раз до десяти в попытке сдержать веселье и не разозлить ее еще больше.
Час, нет, даже десять минут назад он был в ярости оттого, что она сбежала в его отсутствие, но теперь, когда он держал ее в своих объятиях, ему хотелось смеяться!
Пандора затихла и подозрительно уставилась на него.
— Вы ведь не собираетесь расхохотаться, Страттон?
Как может она, как может вообще женщина так дерзко обращаться к мужчине, в чьих объятиях находилась всего несколько часов назад, обнаженная и возбужденная?
А Пандора Мейбери может. В ее компании Руперт ни разу не заскучал. Да и как тут заскучаешь, когда она так и притягивает к себе несчастья?
Это слишком, и вся она слишком, Руперт более не мог сдержать смеха.
Пандора смотрела, как он веселится. Не улыбается и не сухо хихикает, заливается громким смехом, запрокинув голову. То был безудержный хохот, который лишает человека сил, и этот оказался не исключением. Он отступал назад, пока не натолкнулся на стул, с которого она чуть не упала, и плюхнулся на него. Но и тогда не прекратил смеяться, глядя на нее и качая головой.
Пандора чуть со стыда не сгорела, когда служанка в Страттон-Хаус принесла ей поднос с едой и на вопрос о местонахождении герцога объявила, что господин покинул дом час тому назад, не известив прислугу, когда его ждать обратно.
Руперт прекрасно знал, что она ни на минуту не захочет остаться наедине с Патрисией Стерлинг, и она без промедления послала Хенли записку с требованием прислать в Страттон-Хаус чистую одежду и карету.
А он вдруг является сюда и обвиняет ее в том, что она с ним не попрощалась!
— Ты холодный, бесчувственный, высокомерный грубиян…
Веселье так же быстро оставило Руперта, как и нахлынуло.
— Был ли я холодным и бесчувственным вчера ночью? — прохрипел он. — Был ли я высокомерным? Или грубым?
Пандора замерла в его руках, щеки ее порозовели.
— Ты…
— Прошу прощения за вмешательство, ваша милость… э-э-э… ваши светлости. — Бентли неловко топтался на пороге комнаты. — Мистер Джессоп желает видеть ее милость.
Руперт ответил старику, не отрывая от Пандоры прищуренных глаз:
— Попроси его обождать в голубой гостиной, хорошо, Бентли?
— Ты…
— А теперь не оставите ли нас, Бентли, — вежливо попросил Руперт, понимая, что Пандора сейчас взорвется от возмущения.
— Да, ваша светлость.
Руперту не надо было оборачиваться, чтобы понять, что дворецкого как ветром сдуло.
— Мистер Джессоп? — вопросительно посмотрел он на Пандору, не выпуская ее из своей крепкой хватки.
— Он мой поверенный… — раздраженно бросила хозяйка дома.
— Я прекрасно это помню, мы уже были представлены друг другу, Пандора, — напомнил он ей. — Мне хотелось бы знать другое: почему он снова явился сюда нынче утром?
Дыхание Пандоры стало тяжелым.
— Потому что я послала за ним!
— Зачем?
Она вновь попыталась высвободиться:
— Отпусти меня, Руперт.
— Нет.
Ее фиалковые глаза потемнели.
— Ты и так уже поставил меня в неловкое положение, продолжая обнимать перед дворецким, теперь хочешь опозорить и в глазах поверенного? — в гневе говорила она срывающимся голосом.
— Вовсе нет, если, конечно, ваш поверенный не обзавелся привычкой подниматься прямиком в спальню.
50 
