63 
— И? — В руке у Баграта хрустнул сломанный карандаш.
— Там столько мешков оказалось, — радостно выдохнул Ежи. — Свежак побеги, их в погребке держали, потому хорошо сохранились. Две повозки вывезли.
Баграт радости не разделил. Встал, упираясь кулаками в стол.
— Ты чё творишь? — Его глаза гневно сверкнули. — Я же приказал: в город не ногой!
— Так спал ты, Владыка… — Ежи попятился к двери, сдвигая чайник по груди все выше, чтобы в случае чего заслонить им лицо.
— Стой! — выплюнул Баграт.
И секретарь замер.
У Владыки перестали гулять желваки на скулах, глубокая складка над переносицей разгладилась.
— Как все прошло, как дело в кварталах было?
Ежи выглянул из-за чайника, потом и вовсе его опустил.
— По-тихому получилось. Московские монахи старую дорогу только днем патрулируют, ночью в Октагоне сидят. Кварталы опустели, беднота, похоже, в город подалась, как Ферзь пропал.
— Плохо. — Баграт сел.
— Отчего же? — не удержался Ежи. — Нам дорога в Москву открыта. На башню башмачников сразу нападем, оттуда до Лужников близко. Потом…
— Плохо. — Баграт потер нос костяшкой пальца. — Если бы беднота город в поисках Ферзя перетряхнула, с кланами рассорилась… — Он пошкрябал ногтями заросшую щетиной щеку и склонился над картой, пробормотав: — Ладно. Молодец, Ежи, с мамми хорошо придумал. И сведения важные разузнал.
У секретаря отлегло, а то ведь подумал, что Баграт обломками карандаша швыряться начнет.
— Так что теперь? — осторожно начал Ежи. — Мамми мутантам не давать?
Владыка склонил голову набок, разглядывая что-то в нижнем углу карты, и сказал:
— Кормить, но не увлекаясь, — он откинулся на стуле, побарабанил пальцами по столешнице, — а то им крышу снесет, чего доброго, в лагере бузить начнут. Так?
Ежи кивнул:
— Чембе, стало быть, могу про наступление объявить?
— Завтра. — Владыка, нахмурившись, опять склонился над картой и добавил: — Чаю-то принесешь?
Выйдя в коридор, Ежи прикрыл дверь, спустился по лестнице и, оказавшись во дворе, привалился спиной к стене дома. Быстрее бы все завершилось: мутанты захватили Москву, Баграт вернулся в Киев. Секретарю вдруг сильно захотелось очутиться в Лавре, в своей келье с маленьким окошком, откуда в ясную погоду хорошо виден Днепр…
Он фыркнул, стыдясь своей слабости. Не о такой жизни мечтал, не для того везде за Владыкой следовал, а если тот противился брать с собой или дело какое поручить, то всеми правдами и неправдами убеждал Баграта, что он на все способный, сообразит и найдет выход из любой сложной ситуации. Он ощущал себя значимым для Ордена, первым советником, претворяющим в жизнь все помыслы и решения Владыки. Потому покой и затворничество секретарю не нужны вовсе, его место всегда подле Баграта.
Сложив ладонь ложечкой, он коснулся лба, прошептал короткую молитву и поковылял через улицу к дому напротив, откуда доносился вкусный запах варева и гырчание мутантов.
* * *
В лагере бурильщиков горели костры. Улиточные фермеры жгли их вокруг бассейна, вдоль дороги и на берегу реки — цепочка огней повторяла изгибы русла. В неверном свете маячили фигуры вооруженных людей. Все работы в затоне прекратились.
Вик посмотрел на заставу, возле которой стояли два сендера с включенными фарами, рядом толпились нефтяники. Он насчитал два десятка людей, Ильяса с Игнатом среди них не было — наверно, в сарай зашли, а может, где-то в лагере с Егорычем беседуют. До вершины холма ветер иногда доносил обрывки фраз, но разобрать, о чем говорили охранники, у Вика не получалось, слишком далеко была застава.
Свою машину он предусмотрительно оставил возле озера, решив вначале проверить, что происходит в лагере. Перед тем как подняться на холм, попробовал связаться с Георгом, но тот не ответил на вызовы. Это насторожило Вика. Ворота мастерской были открыты, внутри горел свет. Оставалось только гадать, есть ли там киборг и чем он занят, раз к рации не подходит.
Вик изо всех сил напрягал слух, пытаясь уловить гудение фрезера или свист парового котла, вдруг Георг что-то мастерит и поэтому сигнальный зуммер не слышит. Но ветер лишь шелестел песком на склоне да приносил возгласы нефтяников.
При таком раскладе в лагерь лучше не соваться. Надо дождаться, когда патруль уедет в Капотню, и в утренних сумерках спуститься в затон пешком. Едва заметная пелена тумана уже поднималась над руслом. Если тихо пробраться между постами и разыскать Георга, вряд ли бурильщики всполошатся. Ну встретились два механика, разговаривают, не спится им, не станут часовые тревогу поднимать, они сейчас другим делом заняты, мутантов за рекой высматривают.
63 
