Лёгкий, ненавязчивый романчик 
204 
Кейта кивнула.
— Девочка хорошо по-английски, — сказала она потом. — Мужчина, женщина нет.
Зато новоприбывший мужчина оказался хорошо обученным и очень увлеченным своим занятием гончаром. Он занимался этим делом в Африке и теперь был рад и счастлив, что может снова взяться за гончарный круг вместо мачете. К тому же у него не было амбиций воина. Нэнни радовалась новому кусочку Африки в ее городе, тем более что изделия Маалика очень понравились женам маронов, хотя те вообще-то были ориентированы скорее на западный лад. Она сразу проявила щедрость, выделив новой семье большой, недавно освобожденный от леса участок земли, и Хадиджа, жена Маалика, тут же принялась усердно обрабатывать его. Она делала это очень умело, наверное, занималась этим еще в Африке. Зато девушка рядом с ней изо всех сил, но достаточно безуспешно пыталась справиться с мотыгой и граблями — она была явно непривычна к работе в поле. Маленькая, красивая и изящная, девушка выглядела также очень мрачной. Когда мать и дочь во время обеда присоединились к остальным женщинам, то мать о чем-то болтала с Кейтой на своем языке, а девушку, наоборот, казалось, тянуло к другим. Очевидно, она уже почти забыла свой родной язык, и ей больше нравилось говорить по-английски.
Манса тут же бросилась к ней.
— Ты должна нам сейчас же все рассказать, — потребовала она. — Всю твою историю. Кейта сделала нас любопытными. Но ее английского просто не хватает.
— Мы все не хорошо по-английски, — пробормотала девушка, которая представилась как Алима и опустила голову.
Настойчивые расспросы Мансы, казалось, вызвали у нее стыд. Манса посмотрела на ее руки. Пальцы Алимы были покрыты волдырями.
— Значит, ты первая домашняя рабыня, которая не знает английского, — насмешливо сказала Манса. — Ты ведь была в доме, признайся! Если бы ты была привычна к работе в поле, то у тебя были бы мозоли.
Алима покраснела, и Нора решила вмешаться.
— Ну, перестань же мучить ее, Манса! Мы сейчас намажем ее руки мазью и перевяжем самые большие раны. А потом ты поможешь нам собирать плоды манго, малышка. Если ты сегодня продолжишь работать мотыгой, то завтра у тебя на руках будет сплошное голое мясо, и ты вообще ничего не сможешь больше делать.
Нора хотела взять Алиму за руку, но девочка с ужасом отдернула ее. Она и без того была испугана, когда увидела светлую кожу этой женщины, да и ее мать тоже смотрела на Нору сердито. Однако Кейта, казалось, только что посвятила их в историю последней. И обе они время от времени смотрели в сторону белой женщины и о чем-то говорили между собой.
— Я ничего тебе не сделаю, Алима, — пыталась успокоить ее Нора, но у девушки был такой испуганный вид, что, в конце концов, Мария сама взяла мазь и стала врачевать ее.
— Все же ты должна что-то рассказать, — подбодрила она девушку, — иначе Манса лопаться от любопытства. А нам это не нужно иметь — лопнувшую девочку под деревом.
Алима робко улыбнулась. У Марии была располагающая манера общения, которая и сейчас возымела нужное действие.
— Ты нам не хотеть говорить, что у тебя с баккра, да? — спросила Мария. Нора снова удивилась ее проницательности. Без сомнения, это была та тема, которая больше всего беспокоила девочку. — Но нам скажи, почему вся семья сбежать? Кейта говорит, что вся семья из Африки. Баккра покупать целую семью, но такое...
— Этого баккра не делают, — сказала Милли категорично.
Алима решительно кивнула.
— Нет, — сказала она, — баккра Дуг делает! Баккра Дуг на корабль, когда мы приезжать. А мама плакать, я плакать, и...
Норе потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. Упоминание этого имени вызвало у нее боль. Боль, которая была настолько сильной, что она не могла себе даже представить, что когда-нибудь снова будет чувствовать ее.
— Дуг? Дуг Фортнэм? — глухим голосом спросила она.
Алима снова кивнула.
— Да, баккра Фортнэм. Хороший, хороший баккра! Мама плакать, я плакать, папа плакать, а он тогда купить всех. Мама и папа — на поле, я — в доме. К маме Адве... Хороший дом.
Манса всхлипнула, когда услышала имя своей матери. А Нора поблагодарила небо за то, что кумушки слишком заняты переживаниями о судьбе Мансы и Алимы. Никто из них не обратил внимания на белую женщину, у которой сейчас вид был намного бледнее, чем обычно. Значит, Дуг все же был там, он однозначно был живым... Хотя в этом она, собственно, никогда и не сомневалась. Он руководил поместьем Каскарилла Гардене — образцово, насколько можно было понять. Алима рассказывала о поселке рабов, которым те управляли почти самостоятельно, о свободных воскресеньях, о свадьбах между рабами. Под конец она в нескольких словах рассказала о своем положении у Холлистеров и о своем бегстве.
204 
