230 
«И ты не сможешь сделать даже трех шагов». Она не сказала этого вслух. Дуг никогда не признается, что он слишком слаб для этого. Но ведь, действительно, в таком состоянии было совершенно невозможно пробежать двадцать миль через джунгли. Даже если бы часовые пропустили их.
— Ты должна бежать, — сказал Дуг. — Хотя бы ты. Если ты в Кингстоне расскажешь...
Нора покачала головой.
— Я в одиночку тоже не смогу выбраться отсюда. И если даже бы мне это удалось... Пока я найду губернатора, пока поднимут тревогу... Тебя к тому времени убьют. Кроме того, я не хочу уходить. Я нахожусь именно там, где хочу быть.
Она осторожно уложила Дуга к себе на колени, после того как из остатков нижней юбки нарвала полос для перевязок. Даже если она больше ничего не сможет сделать для него, раны не должны соприкасаться с глиняным полом и загрязняться еще больше.
— Ты просто хочешь показать мне свои ноги, — попытался пошутить Дуг, наблюдая, как она продолжает рвать свою широкую юбку. — Ты... Ты всегда так делаешь, вспомни. Вспомни ураган.
Нора заставила себя улыбнуться.
— Я была и остаюсь кокеткой, — заметила она. — Как же ты смог влюбиться в такую легкомысленную женщину?
— Я влюбился в русалку, — прошептал Дуг. — Я увидел тебя на побережье... С твоей лошадью. Ты знаешь, что твоя лошадь еще у меня? И есть еще жеребенок. Если... Когда мы вернемся домой, то сможем проскакать галопом по пляжу.
Нора погладила его по лицу. Она уже сейчас чувствовала, что у него поднялась температура.
— Аврора опять обгонит Амиго, — сказала она.
Дуг покачал головой.
— Но не своего сына. Не араба. А, ты уже не помнишь? Она побывала у чудесного жеребца Кинсли. Жеребенок... Жеребенок мог бы выигрывать скачки. Когда мы будем дома, мы... — Дуг слабеющим голосом заговорил о дикой охоте детей пустыни.
Нора устроила его удобнее и постаралась не думать о Саймоне. Снова все было, как тогда. Она держала в своих объятиях мужчину, который рассказывал ей истории. У нее в руках не было ничего, чтобы остановить смерть. Только ее мечты. Она сама не заметила, как уснула. Может быть, все это тоже было сном, кошмарным сном, ниспосланным ревнивым духом.
Глава 9
Кошмар не закончился, когда Нора проснулась. Дуг все еще лежал в ее объятиях. У него начался жар. Она попыталась напоить его водой, но он едва мог глотать. Возможно, он не сможет также есть — если кто-нибудь в Нэнни-Тауне принесет им еды. В хижину проникал довольно яркий свет, значит, солнце было уже высоко в небе.
Вдруг простая бамбуковая дверь раскрылась, и угрюмый охранник впустил Маану. Она принесла горшок с супом из чечевицы, несколько лепешек и плошку с мазью. Нора сразу же по запаху узнала, что это бальзам, который готовила Нэнни. Она не слишком доверяла ему, но все же когда-то он помог ей против очень сильных болей.
— Это все, что у меня было, — извинилась Маану. — У меня нет таланта, чтобы стать баарм мадда, ты же знаешь.
Нора кивнула.
— Мы и так должны тебе больше, чем когда-либо сможем возместить, — сказала она сухо. — А как насчет Нэнни?
У той было много лечебных средств. И прежде всего она открыла бы Норе доступ к ее собственным запасам. Маану в своей характерной манере пожала плечами.
— Нэнни и Квао еще совещаются, — ответила она. — О том, что с вами делать.
Нора подняла брови.
— Разрешить ли Аквази продолжить начатое им дело? — насмешливо спросила она.
Маану покачала головой. В ее глазах стояла тоска.
— Аквази изгнали из Нэнни-Тауна, — сказала она тихо. — Я хотела пойти с ним, но он... Он был таким злобным, что я думала — он что-нибудь сделает со мной. И с детьми... — Увидев исполненный ужаса взгляд Норы, она быстро добавила: — Джеф сейчас у Нэнни, Дэдэ у Принцессы, так что не беспокойся.
— Нэнни его изгнала?
Нора не могла поверить в это. Дуг, лежащий у нее на руке, с трудом открыл глаза. По всей видимости, он пытался следить за их разговором, и это было хорошим признаком. Ночью, когда он метался в бреду, Нора уже думала, что потеряла его.
— Изгнали, — повторила Маану. — Ему никогда не разрешат вернуться назад, Кудойе и Аккомпонг его тоже не примут, туда уже посланы люди. Но он, конечно, может выжить и один, он... — Она закусила губы.
— По... почему? — Дуг с трудом произнес эти слова. Нора окунула тряпку в воду и смочила его губы.
— Тысяча причин, — ответила Маану. — Непослушание, самовольное незаконное присвоение власти, угроза миру. Если до ушей губернатора дойдет, что здесь белых людей замучили до смерти, то о признании маронов не сможет быть и речи.
230 
