Последние отзывы

  76  

— Мы знакомы? — спросил он, озадаченно улыбаясь. Похоже, Бобби меня не узнал, и, взяв себя в руки, я поспешила воспользоваться представившейся мне возможностью.

— Не сказать, чтобы знакомы… — быстро сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее. — Сейчас я представляю интересы мистера Ральфа Маэстро.

— Отца Аннабель?

— Совершенно верно. Я приехала сюда, чтобы сопроводить ее в Лос-Анджелес. Так совпало, что мы с Аннабель вместе учились в одном классе, а вы… ты был на год старше. То есть когда-то мы, безусловно, сталкивались, возможно — не один раз, но близким знакомством я бы это не назвала.

Он улыбнулся шире. У него были безупречные зубы, но этого следовало ожидать. Интересно, в каком состоянии его «кубики»?

— У тебя прекрасная память, — сказал Бобби. — Лично мне бывает довольно трудно вспомнить даже то, что происходило сравнительно недавно.

— Наверное, поэтому я и стала адвокатом. — Я улыбнулась в ответ. — Профессиональная память: я хорошо запоминаю лица. — «Особенно твое», — добавила я мысленно.

— Значит, ты адвокат? — проговорил он, окидывая меня внимательным взглядом. — Разве бывают такие молодые адвокаты?

«Если это комплимент, — подумала я, — я, так и быть, возражать не стану».

— Почему бы нет? Дело ведь не в возрасте, правда? — парировала я, как мне показалось — удачно.

— Я не хотел тебя обидеть, — извинился Бобби. Выглядел этот сукин сын еще лучше, чем в школе, — это я заметила сразу.

— Я имел в виду…

Он не договорил. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Это был такой взгляд… ну, вы понимаете. Длятся они недолго, но говорят достаточно много и весьма красноречиво.

— Что же именно ты имел в виду? — спросила я, но флиртовать с Бобби и дальше мне помешал какой-то тощий тип с длинными волосами и резкими чертами лица.

— Значит, это ты — та самая адвокатша, которую прислал Ральф? — проговорил он. — Ты позаботилась о лимузине и обо всем остальном?

— А вы, вероятно, Фрэнки Романо? — Мой натренированный взгляд сразу отметил следы белого порошка, оставшиеся возле его левой ноздри. Так он еще и наркоман? Только этого мне не хватало для полного счастья.

— Угу, — отозвался Фрэнки, в свою очередь окидывая меня откровенно оценивающим взглядом водянисто-голубых глаз.

Уже давно меня не рассматривали столь пристально и внимательно, и я порадовалась, что успела вымыть голову и привести себя в порядок, насколько это было вообще возможно в моей ситуации. Кроме того, от меня наверняка исходила та особая аура, которая всегда отличает удачно переспавших с интересным во всех отношениях мужчиной девушек, поэтому я не сомневалась, что выгляжу просто отлично, несмотря на не совсем подходящую к нью-йоркской зиме одежду.

Эм-Джей, который тоже был тут, с любопытством покосился на меня.

— Привет, я Эм-Джей. А меня ты помнишь?

— Привет, — ответила я. — Конечно, помню.

Это было невероятно. Я словно угодила в собственное прошлое — перенеслась в него на настоящей машине времени.

— Входи же, — поторопил меня Фрэнки. — Парни сейчас уходят.

— Коротко и ясно, — заметил Бобби, дружески мне подмигнув, и сделал движение к выходу. Я поняла — еще мгновение, и я, скорее всего, никогда больше его не увижу…

— Если тебе вдруг понадобится хороший адвокат, — быстро сказала я, — разыщи меня. Денвер Джонс, я работаю в фирме «Сондерс, Филдз, Симмонс и Джонсон».

И не успел он опомниться, как я уже вручила ему свою визитку.

Что это со мной? Как стыдно-то, а?! Никогда, никогда я не позволяла себя смешивать бизнес и удовольствие. Должно быть, от здешних морозов у меня мозги размягчились или наоборот — застыли.

Бобби и Эм-Джей ушли, а я проследовала за Фрэнки в квартиру — большую, светлую, но довольно неуютную. Впрочем, я сразу поняла, что Аннабель, скорее всего, жила с Фрэнки где-то в другом месте.

Аннабель лежала на зеленом диванчике, потягивая через соломинку диетическую колу из жестяной банки. На экране телевизора Элизабет Хэзлбек и Джой Бихар яростно спорили о чем-то, имеющем отношение к политике.

Моя школьная подруга выглядела полностью готовой к немедленному отъезду. Она была одета во все черное — очень дорогое черное; рыжеватые волосы Аннабель были гладко зачесаны назад, глаза скрывали большие солнечные очки. Воплощение гламура, одним словом. Впрочем, другого я, по большому счету, и не ожидала.

  76