очень нудно 
106 
— Секрет?
— Да. Страшную тайну. Мне не просто нравится Линда. Я люблю ее, ты понимаешь? Она мне очень дорога, Фэй, и я хочу, чтобы она жила с нами.
— А Марго? — всхлипнула Фэй.
— Что Марго… Я говорил ей, но она не верит.
— Почему она такая злая?
— Не надо так говорить, у твоей сестры трудный возраст.
— Знаешь, я тоже люблю Линду. — «Как родную мать», чуть было не добавила девочка, но побоялась, что отцу это может быть неприятно. — А она не может жить у нас? — «У нас бы тогда была настоящая семья» — еще одна тайная ее мысль.
— Нет, дорогая, сейчас не получается.
— Почему?
На этот вопрос Фэй не получила ответа. За окном зашуршал гравий, подъехала машина. Майкл вышел на веранду, включил свет. Он рассчитывал, что это вернулась Марго, но оказалось — дядя Пэтрик. Тот вылез из машины и решительно направился к дому.
Майкл взглянул на дочку и показал ей жестом, чтобы она шла к себе в комнату.
Девочка вздохнула. Ей так не хотелось уходить.
— Давай, давай, уже поздно, — поторопил ее отец.
Он не сердился, но ясно: не послушаться нельзя.
Фэй задержалась, насколько это было возможно, надеясь услышать хоть что-нибудь и потом обсудить это с братом наверху. Впервые Брайан интересовался тем, что происходит в семье, забыв на время о своих пластинках и записях.
Дядя Пэтрик вошел в комнату мрачный как туча. Он явно был не в духе.
— Я хочу знать только одно, черт возьми, — устало произнес он, — что тут у вас происходит?
Фэй тихонько, как мышка, поднялась по ступенькам. Странно, но ей хотелось бы знать то же самое.
«Твоя жена виновата в том, что происходит. Твоя настырная, ревнивая Бренда, которая не может пережить моих отношений с Линдой, потому что я не хочу…» Господи, как Майклу хотелось сказать брату именно это. Высказаться раз и навсегда…
Но он не стал этого делать. Ради Линды он старался не выказать гнев, обуздать свой характер. Надо держать себя в руках и не падать духом, когда опускаются руки и ты не знаешь, что делать. А впереди еще ночь, бессонная, одинокая, которую надо пережить, чтобы завтра начать действовать.
А с братом лучше не вступать в открытый конфликт. Ну что он ему скажет — твоя жена бесится, потому что ревнует меня?
Майкл вздохнул и устало сел к столу.
— Хочешь выпить что-нибудь? — спросил он, стараясь не выдавать голосом раздражения.
— Нет. Я пришел сюда не для того, чтобы пить. Я хочу…
— Марго у тебя? — оборвал его Майкл, надеясь, что она у брата.
— Конечно. Где же еще она может быть?
Действительно, где? Дорогая тетушка Бренда всегда готова поддержать ее, подумал Майкл.
— Так что же случилось? — спросил брат, присаживаясь рядом с Майклом. — Девочка застукала вас за этим делом?
— Она так сказала тебе?
— Послушай, дорогой, Марго рыдает у меня дома, а ты приводишь домой женщин. Славно.
— Это Линда.
— Она еще здесь?
— Нет, я отвез ее домой. Я хотел, чтобы Линда осталась, но она не согласилась. Для нее этот скандал был последней каплей.
— Ты думаешь, только для нее?
— Того, на что ты намекаешь, здесь не было. Марго тоже так решила, но это не так.
И твоя женушка так думает и заставляет девочку верить в это. Майкл встал и нервно заходил по кухне. Неожиданно он понял, что надо делать. Брат был на его стороне — оставалось попробовать искоренить зло.
— Майкл, ты куда?
— Я иду за моей дочерью, скажи детям, что я скоро приду. А ты побудь тут, пожалуйста.
Бренда открыла ему дверь, но встала на пороге, словно решая: впускать или нет. Она застыла перед ним в короткой обтягивающей черной юбке, подбоченясь и щуря свои бесстыдные насмешливые глаза. Пауза явно затягивалась.
— Ну? — нараспев произнесла она. — Я не ожидала, что ты сегодня явишься сюда.
— Где Марго?
Майкл рукой отстранил Бренду и вошел в дом. Она с силой захлопнула входную дверь; демонстративно постукивая высокими каблуками и покачивая бедрами, прошла в комнату и встала у камина, с интересом наблюдая за ним. В ее взгляде читалось плохо скрытое торжество. Она отплатила ему за то, что он отверг ее. Бренда, конечно, привлекательная штучка, ничего не скажешь, но в ее красоте есть что-то очень хищное, злое. Попробуй, попадись такой в лапы! Если бы он был полным дураком и клюнул на ее удочку, то сейчас она бы вила из него веревки, а он и пикнуть не смел. Для этой женщины не существует никаких моральных запретов, она словно танк движется к своей цели.
106 
